неча на роршаха пенять, если vanish палёный
допрыгался
исключили меня
из партии разгильдяев

слишком – сказали – ты стал прилежный
позор-позор

и не меня одного а ещё митяя
издавшего книжку и сбежавшего на озон

книжку митяя купили аж два читателя
теперь читают икают небось восторгами

а нас партийцы записали в шорт-лист предателей
из своей среды навсегда как грится исторгнули

и не только среды – у них там ещё по пятницам
разгильдяйские сборища вернее сказать собрания

бухают ленятся на порноактрисок пялятся –
на порнопросмотры записывайся заранее

а то вдруг если позднее чем за три месяца
не пустят скажут желающие не вместятся

большой разгильдяйский дворец для съездов и дрочева
он маленький меньше кремлёвского вот и очередь

короче положил партбилет на стол
разменял целый литр по сто
принёс колбасы на отвальную из магнита

а разгильдяям не в радость
им надо
чтоб было нарезано и разлито

но вот уж фигушки
на их обидушки

я-то ладно
налил и выпил
от колбасы откусил

а у них на это нет сил
плюс лень и партийная дисциплина

минус партсекретарь полина
которую я за пазухой выносил
брал на дом потом будил и обратно нёс
хоть в дождь хоть в мороз
возвращал на место

раньше полина была невеста
только в загс ленилась идти
ведь партийные же дела
с полдевятого до пяти

от троих уже родила
и всех без брака
однако

мужа нет
нафиг ей муж
дети выросли уж
сами едят сами галдят
скоро сами детей родят

местами наивна наша полина
но это ничо –
к тридцати переленится
детки славные
кто-нить женится
подставит плечо

а то без плеча тока партия
да иногда ещё
особая краковская из магазина магнит

вот и поэт митяй то ж самое говорит

@темы: @стихи

19:06

суэль

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Любить играючи, любить
любовью, схожею с игрою.
Над миром сумрачным парить -
и забывать о нём порою.
Играть в любовь, любить игру,
вдыхать всей грудью воздух тщетный.
И, пробудившись поутру,
ловить лишь отблеск мимолетный
того, что нас пленяло тьмой,
того, что нас пленяло светом...

И всё своё постичь самой.
И не жалеть потом об этом.

@темы: @стихи

02:12

зверь

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Зверь вырвался, зверь ринулся ко мне.

Я видел смерть в его янтарном взоре.
И ветер стих, и замолчало море,
и сердце было скормлено войне.
Никто не свят, покамест Бог над нами,
но нас крестили злыми именами -
кровавая охота началась.
Пусть город и таил зверей от взгляда,
и воздух был горяч, и полон яда,
наш жребий был - убить их, или пасть...

...пасть лязгнула. Сталь нежно позвала:
«Иди ко мне, мой зверь, мой недруг вечный,
пусть близость наша будет быстротечной,
но жаркой. Как же долго я спала!
Как тщетно убивала в ножнах время,
от крови жертв легендами беремя.
Мне снился бой, и города в огне...»

Я ждал его, в оружие не веря,
и чувствовал в себе рожденье зверя.

Зверь вырвался, зверь ринулся ко мне.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
был только мел от тараканов
я круг с молитвой начертил
вдруг тараканы врассыпную
заходят упыри и вий

@темы: @стихи, @пирожки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
найдётся ли средь вас кто купит
ценою жизни ночь мою
спросила проститутка люся
бордельных наглых комаров

@темы: @стихи, @пирожки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
...И рядовые в ров, как в ряд -
все без имён, как «тот, который».
Над ними горны и валторны
о славе их заговорят.

О жалкий стыд точа ножи
отваги, зрелости и воли,
все позывные и пароли
в гробы радистам положи.

Вдохни из кружки едкий спирт,
и рукавом занюхай чёрным.
Один из двух - ты стал нечётным,
не тем, кто был вчера убит.

Во имя смерти жить, пока
тебя во имя не убили,
и безымянным не зарыли,
во рвы отчислив полполка.

@темы: @стихи

00:49

донос

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Писал донос и клянчил на лечение -
до колик хохотали опера:
"Соседям Троцкий снился на Крещение,
и в Первомай не пили ни хера.
В ответ на то, что явные вредители,
мне выбит зуб и порвана щека.
Обруганы по матушке родители.
Не медлите, товарищи в ЧК!
Берите всех, и непременно с обыском -
там керенки, фарфоры и елей.
Я знаю, я залез у них под стол ползком,
и слушал... я ить стал куда смелей.
Ещё они ругают власть советскую,
а про меня сказали "сукин кот".
А я ить что, я с ими пить не брезгую,
я им налью - они ж, наоборот,
скривятся, суки: пей без нас, иудушка,
христопродавец, жалкая душа.
А я смолчу - не страшно, не тонка кишка.
Ужо дождусь, когда их порешат.
А за щеку и зуб - прошу мне выписать
матпомощь на лекарства и врачей.
И после, как в ЧК соседей вывезут -
отдать мне скарб, который стал ничей.

Пишу сие, чтоб власти наши знали
какие контры в доме проживали.

@темы: @стихи

20:27

узлы

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Жестокость шил на мыло променяв,
от прошлого пытаемся отмыться.
Но пятна проступают в свете дня,
и страх во сне меняет наши лица.

Жизнь вяжет нас в жестокие узлы,
и отмеряем месяцы по ним мы -
обижены, и оттого так злы,
и, вместе с тем, наивны и ранимы.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
За заржавленными кранами – поселковая окраина.
Гости в дом ко мне незваные, хуже НАСА и Гагарина.
Поздоровались: – Здорово, бля! По полста за зиму выпили.
А зима пришла суровая, снегопадом крыши выбелив.

А зима пришла на месяцы, запорошила дороженьки.
Кто сопьётся – не повесится. наливай по край, до дрожи век.
Помянём дружка покойного, собутыльника Зиганшина.
Вот же он мужик бедовый был, на прораба с ломом хаживал.

Жил да пил, а смерть-то – вот она, комсомольская путёвочка.
Без отрыва от работы, нах... унесла лиса утёночка.
А теперь давай за Родину, и за дружбу настоящую.
Пусть поздравит в Новом годе нас Леонид Ильич по ящику.

В декабре во что ни кутайся, по-любому зябнешь в холоде.
Наши бабы, знаешь, дуры все. Но без них – лишь пьянки в комнате.
Тут ни лучше нет, ни хуже нет. Грузди выпали из кузова.
Пей, советский честный труженик. Хули тут теперь закусывать.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Всё в полумгле, но приказы предельно чётки
(от ободряющих жестов горит щека):
зубы героев идут на монашьи чётки,
шкуры предателей вешаем в нужниках.

Неграмотным книжный базар двести лет не нужен,
в балагане петрушки кривляются и вопят.
Гоголь считает на пальцах мёртвые души,
цифры не сходятся, пересчитывает опять.

Здесь не читали ни Библии, ни Корана,
к храму подходят юродивые без лиц.
- Шли бы вы нахер уже. - говорит охрана -
Тут и без вас всё раскрали да увезли.

Дом твой – барак, сын - дурак, а дерево – липа.
Плачет жена, да чего уж глаза слезить…
Нежными яблочками вскормленные до хрипа,
кони опричников топчут людей в грязи.

Люди молчат, слишком поздно просить пощады,
если свои как чужие, и царь гневлив.
Лапают девку опричники: - Эх, тоща ты!.
Нечем дышать от бессилия и от чада.

- Земли захотели? Набейте им в рот земли.

@темы: @стихи

00:32

в гору

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Тут надо всё обмозговать внимательно.
Тут первый ход не мой, и могут выжечь.
А треф у них до нехорошей матери...
И если в два виста – читайте выше.

– Семь первых. – говорю. – Ежей в подушки вам!
– Ну что ж, играй. – кивает поэтесса.

А в прикупе – король (похож на Пушкина),
и козырной валет с лицом Дантеса.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Настало время прощаний – без слёз и без сожалений,
на свой и чужой делений, списаний и вычитаний.
Настало время охоты, сезон волков и оленей.
И звери зверски невинны, и мы теперь не чета им.

Наивных и простодушных приносят в жертву гордыне.
Вода дождей заполняет пустые рты и глазницы.
И только страшное снится, ночь к ночи, присно и ныне.
И мор скрипит жерновами непримиримых позиций

Уже не надо стесняться, и удивляться не надо.
А город сыплется в небыль, разбит на кубики лего.
И нет отцовских запретов, и нет ни яблок, ни сада.
Волкам – понятное дело, оленям – мирное лето.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Не страшно жить, но страшно бояться.
Новое время звенит струною.
Уже дозволено удивляться
и восхищаться своей страною.
Литерный поезд эпохи катит
по рельсам смуты в тупик истории.
На всех героев наград не хватит.
Практика жизни рождает теории.
Больше вещей, хороших и разных.
Больше надежд по оптовым ценам.
Меньше мыслей, ненужных и праздных.
На Кипр, на Мальту, в Сиену, в Вену -
куда подальше: людей посмотрим,
себя покажем. Видали наших?
Уже видали? Пьяных?! В исподнем?!!
Ох, нет, должно быть, это не наши...

Пути из варяг во греки тернисты.
Врата Царьграда увешав щитами,
идём к Босфору
мы, атеисты.
Но Богу скучно возиться с нами.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Дышало небо хладным паром,
и выдыхало облака.
Но вдалеке уже пожаром
затлел над крышами закат.

Ночь вытесняла день в забвенье,
и погружение в печаль
кратчайшим чудилось мгновеньем,
когда себя уже не жаль.

Когда не больно и не страшно,
когда вся жизнь - как те стихи,
где рвёшься к истине отважно,
и мысли плавны и тихи.

Когда претит казаться краше
чем есть, и ей шептать "прости".
Когда есть шанс уйти, и даже
возможность главное спасти -

нет, не себя. Отнюдь спасенья
я не достоин. Во грехе
мои увязли предпочтенья.
Но всё же, явные в стихе,

мои вещественны награды:
пребудет в мире этот град.
И с ним все праведники, гады,
и Эрмитаж, и Летний сад.

И если жизнью недостойной
я расплачусь за вечный мир,
то будет дух мой беспокойный
не обездолен и не сир.

Пусть дышит небо хладным паром,
и выдыхает облака.
И драгоценным божьим даром
течёт в Атлантику река.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
читал стихи на зимней стройке
надевши каску на башку
узбеки слушали икали
а сторож крикнул мандельштамп

@темы: @стихи, @пирожки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Я – стрелочник. Звучит тем паче странно,
что стрелки переводят на меня.
Вокзал уснул. Легла на рельсы Анна.
Но литерный умчался в ночь, звеня,
по встречному пути. И только вьюга
бездомным псом ему завыла вслед.
Нелепый жест, ненужная услуга,
жизнь не мила, и веры больше нет.

Я оторвал от рельс бедняжку Анну,
смахнул с нее снежинки, и сказал:
Последний поезд. Всё. Примите ванну.
Тушь потекла. Ступайте на вокзал.
Вам страшно жить, и умирать не внове.
Однако же, всему есть свой предел.
Попытка в месяц. Было, что и по две.
Не знал бы Вас - и знать бы не хотел.

Ну что Вам, в самом деле, не живётся?
Вы молоды, красивы, всё при Вас.
Ваш голос мил, ваш волос дивно вьётся.
К чему Вам лезть под поезд каждый раз?
Толстой Ваш – графъ и хамъ, поверьте слову.
Он пишет вздор от скуки или спьяну –
про что ни попадя: про пегую корову,
про мир, войну и Ясную Поляну…

Коньяк, постель, и модные журналы,
найтклабы, маникюр и порнофильмы –
спешите жить, на кой Вам эти шпалы,
и рельсы все, и холод плит могильных?
Супруг Ваш, коммерс мелкого разряда –
похоже, Вы совсем ему не ценны.
Отсюда Ваш цинизм, как капли яда,
и эти отвратительные сцены.

На этот раз Вам повезло, сеньора.
В ночь Рождества и стрелочник стреляет.
Вглядитесь в красный отсвет семафора:
он поезда и Вас благословляет
остановиться вовремя. Замечу
Вас снова близ вокзала – не взыщите.
Встречайте, Рождество спешит навстречу.
Ступайте жить, и смерти не ищите…

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
матвей немного растерялся
поев задумчивых грибов
себя в саду нескучном ищет
и жалобно кричит ау

@темы: @стихи, @пирожки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Тому, кто был слепым -
не страшно в тьме
увидеть свет.

Ведь тьма нам только снится.

Плывёт над ульем дым.
В пчелином сне -
Тиресий и Гомер.

И наши лица.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Настала пятница, Москва ушла в запой.
В питейных лавках гам и оживленье.
Все пьяные, в едином направленьи,
В провал метро влекомые толпой.

Все пьют, забыв работу и дела.
Пустая тара катится под ноги.
Московские студентки-недотроги
Роняют в снег субтильные тела.

Метёт позёмка, грязные авто
Из центра выбираются поспешно.
И москвичи лавируют потешно
Меж ними, в длинных путаясь пальто.

Подростки, падки на табачный дым
Стреляют у прохожих сигареты.
Московские матроны, разодеты,
Завидуют худым и молодым.

Лишь я один, без зависти и злобы,
Взираю на столичный этот вздор.
И только отвожу стыдливый взор
От выставленной спьяну женской сдобы.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Подобны неземному волшебству,
нам грезятся отважные полёты -
на высоте, где только лишь пилоты,
себя приносят в жертву естеству
эфирному, вплетаясь в ткань пространства.
Но если жизнь земная нам мила -
то всё же жаль, что лезвие крыла
не в силах от небесного убранства
отнять хоть малый ломтик. И из снов
мы падаем в рассветные постели,
и чувствуем, что снова не успели
сложить из грёз десяток важных слов.

@темы: @стихи