неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Вспоминай, моя радость, туманное побережье:
корабельные сосны, нетронутые луга.
Страшно верить памяти – и потом, и сейчас, и прежде.
Но удавка беспамятства так тягостна и туга.
Вспоминай янтари и пасмурные агаты,
платья из шёлка и пули из серебра.
Выкупить тебя не получится, а когда-то
ты мне стоила всего одного ребра.
Вспоминай, любимая, проклятья и укоризны,
доносы, судилища, старательных палачей,
спицы жестокости, на которые мир нанизан
(если слово «мир» уместно здесь вообще).
Наша надежда сбежала последним рейсом,
стала легендой, апокрифом, шепотком.
А кому-то – колоколом,
но, сколько теперь ни бейся,
мне уже не вспомнить –
по ком он звонит, по ком?
корабельные сосны, нетронутые луга.
Страшно верить памяти – и потом, и сейчас, и прежде.
Но удавка беспамятства так тягостна и туга.
Вспоминай янтари и пасмурные агаты,
платья из шёлка и пули из серебра.
Выкупить тебя не получится, а когда-то
ты мне стоила всего одного ребра.
Вспоминай, любимая, проклятья и укоризны,
доносы, судилища, старательных палачей,
спицы жестокости, на которые мир нанизан
(если слово «мир» уместно здесь вообще).
Наша надежда сбежала последним рейсом,
стала легендой, апокрифом, шепотком.
А кому-то – колоколом,
но, сколько теперь ни бейся,
мне уже не вспомнить –
по ком он звонит, по ком?
А если серьёзно, то Адам и Ева в равной степени бессильны изменить правила.
Грустно, но факт. И спасибо за интересное мнение!
Спасибо, рада, что вас не напрягает, когда ваши стихи воспринимают не "чисто эмоционально", типа, вах, как здорово/красиво/мне созвучно, - а когда над ними размышляют.
Но женщины могут. И не такое ещё могут наши бедные девочки.
И мы, мальчики-парни-мужики, в этом виноваты, конечно.
женщине негоже быть штурмовиком, это против женской природы. - ну так, почему я и формулирую, как "если не я, то кто", если мужчина показывает свое бессилие. Потому что "кто-то должен торить путь, держать удар и т.д., если больше некому, то я сама".
Так что, приходится мочь, кто не может, тот не выживает, такова селява, матушка-эволюция всегда была бессердечной. И даже не вижу смысла кого-то в том виноватить, ибо "выше головы не прыгнешь", просто констатирую, что "так есть".
Но всё же это не гендерное. Любой человек иногда вдруг понимает:
"тут никто не поможет, или сам(а) выкрутишься, или не выкрутишься, не взыщи"
это не гендерное. Любой человек иногда вдруг понимает: "тут никто не поможет, или сам(а) выкрутишься, или не выкрутишься, не взыщи" - это так. Просто гендерные роли традиционные таки предполагают, что "мужчина крутится, женщина чего-то лепит, в плане жизнеобустройства, из того, что он "накрутил"". Так сказать, распределение обязанностей штурмовика на передовой и работника тыла.
Ну а тут мы получаем расклад, когда "все на передовой". "Тыл" из нашей жизни помаленьку исчезает вообще, ибо, так таки да, некому им заниматься, те, кто вернулся с передовой, так сказать, уже достаточно устали и ожесточены, чтобы тылом заниматься "по необходимому минимуму". А нам его все равно не хватает, потому что регенерировать где-то нужно... и имеем этот замкнутый круг. Когда "в силу необходимости повышенного расхода энергии на "кручение", не расходуемся на "не необходимое", или расходуемся по минимуму, в силу нехватки энергии и времени на это, и энергию и время взять на формирование базы для их восстановления уже неоткуда".
И да, мы расходуемся быстрее, чем восстанавливаемся.
Потому что все мы сейчас на передовой абсурда и ужаса.
Или так -
Сегодня ночью у меня вот такое настроение: youtu.be/JtdscBYvzx8?si=JhzYqMzUGuxSxmMa
А что до "брата сокола", то "сумеречные вальсы и жуткие частушки нашего пограничья" - скажем так, "хорошо знакомое состояние души". С которым в российской провинции только и выживаешь, если задаешься целью сохранить боевой дух (ну а в столицах я вообще не жилец, хоть и московская уроженка, "не мой мир"). Благо, как выше мы уже выяснили, мы тут все "на передовой".
Сегодня ночью у меня вот такое настроение - я стараюсь держаться чего-то подобного, как бы жизнь ни поворачивалась -
в ней присутствует какая-то трудновыразимая словами правда, данная нам в ощущениях и не требующая никаких доказательств. - хорошо сформулировано, спасибо! В общем, да, она не требует доказательств, потому что она из области "я там был и сам все это видел". Если "пришел, увидел, пережил", то какие еще доказательства нужны, "критерий истины - практика". А если не довелось - то ничем и не докажешь, это все останется "просто словами", за которыми не стоит содержания.
А должны быть чем-то большим, иначе сказаны (написаны) напрасно.
... обожаю формулировки Андрея Платонова, хотя, многие знакомые филологи мне говорили, что у него "инопланетный синтаксис".
И рукотворный апокалипсис не получается, потому что это попытка запустить время там, где для него слишком много пространства.
Обожаю такие вещи. (Это вот летовское "сотни лет сугробов, лазаретов, питекантропов", только с другого ракурса, с другого конца, с юга, а не с севера.)
А напрасно - и те и другие наполнены феноменальной метафизикой, которую легче почувствовать,
нежели выразить словами.
"В пустыне времени нет: три дня в пути не потеря
для смуглого тела и впалого живота.
В пустыне ценится сила и умение идти в песках, не потея.
Но прежде всего вода".
Цитирую по памяти. за точность не поручусь. Но вот перекликается оно с платоновской степью.
И с русским полем экспериментов тоже перекликается.
мне кажется, никто ещё не пытался сравнивать песни Летова и романы Платонова. А напрасно - и те и другие наполнены феноменальной метафизикой, - да и просто переживанием пространства происходящего. Мне кажется, и то, и другое - оно про то, как "совокупность феноменов окружающей среды заговорила через человека".
Но вот перекликается оно с платоновской степью. И с русским полем экспериментов тоже перекликается. - перекликается. Хотя, и платоновская степь, и русское поле экспериментов - оно не пустыня. Оно "бескрайний хаос", что не совсем пустыня