неча на роршаха пенять, если vanish палёный
У неё нет времени – и поэтому не болит.
Она помнит многое, от Вергилия до молитв.
У неё в карманах – пророчества и сонеты,
но она понимает: убьют её не за это.
Каждый трамвай печален, ибо рельсам не изменить.
Каждый поэт молчальник, но внутри у него звенит.
Слово за словом вливая в людей по капле –
сгинешь до срока, как отомстивший Гамлет.
И она отзывает меня из тепла трясин,
вручает знамя отступников и говорит: неси.
Выходит на площадь, нежит пальцами рифмы-чётки.
Под пули бесцветных, которые служат чёрным.
Она помнит многое, от Вергилия до молитв.
У неё в карманах – пророчества и сонеты,
но она понимает: убьют её не за это.
Каждый трамвай печален, ибо рельсам не изменить.
Каждый поэт молчальник, но внутри у него звенит.
Слово за словом вливая в людей по капле –
сгинешь до срока, как отомстивший Гамлет.
И она отзывает меня из тепла трясин,
вручает знамя отступников и говорит: неси.
Выходит на площадь, нежит пальцами рифмы-чётки.
Под пули бесцветных, которые служат чёрным.
-
-
22.12.2022 в 01:26И увы, потому что не дОлжно женщинам быть такими. Но тогда если не они, то кто?
"Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,"
-
-
23.12.2022 в 14:39