неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Поскольку семь на раз не делится,
и няньки глаз не отдают -
как дон Кихот воюю с мельницей,
и обереги продаю.
Сушу траву на подоконнике,
зубрю Вийона и Рембо,
но мне французские покойники
не в жилу нынче, видит Бог.
Другое дело - достоевщина:
катарсис, боль и вёдра слёз.
Вот Соня - тоже вроде женщина,
а всё навзрыд, и всё всерьёз.
Кентавр Гайдар стучит копытами,
трамваям рельсы бередит,
трясёт романами забытыми,
и чует Хармса впереди.
и няньки глаз не отдают -
как дон Кихот воюю с мельницей,
и обереги продаю.
Сушу траву на подоконнике,
зубрю Вийона и Рембо,
но мне французские покойники
не в жилу нынче, видит Бог.
Другое дело - достоевщина:
катарсис, боль и вёдра слёз.
Вот Соня - тоже вроде женщина,
а всё навзрыд, и всё всерьёз.
Кентавр Гайдар стучит копытами,
трамваям рельсы бередит,
трясёт романами забытыми,
и чует Хармса впереди.