неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Хармс бежит по облакам.
Бог сипит: пиши ещё.
Сиг дурачит рыбака,
полдень пушкой возвещён.
Свет из небушка пролит,
пасмурь невская сыра.
Спят в синицах журавли,
в сердце ужас и дыра.
На стене кровит плакат:
«Властвуй, новый человек!»
Слёзы войн, смертей, блокад
выползают из под век.
Твёрдо верует в наган
революция-межа.
Хармс бежит по облакам.
Богу некуда бежать.
Бог сипит: пиши ещё.
Сиг дурачит рыбака,
полдень пушкой возвещён.
Свет из небушка пролит,
пасмурь невская сыра.
Спят в синицах журавли,
в сердце ужас и дыра.
На стене кровит плакат:
«Властвуй, новый человек!»
Слёзы войн, смертей, блокад
выползают из под век.
Твёрдо верует в наган
революция-межа.
Хармс бежит по облакам.
Богу некуда бежать.