неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Без меня меня родили,
нарядили - и в детсад.
Дом зелёный крокодилий
съел меня, и в нём я сам
выбирал по росту лошадь,
деревянного конька,
ковырял в тарелке ложкой,
рвал страницы «Огонька»,
в хоре пел, гремел горшками,
дёргал Таню за банты,
изводил детсад стишками,
и ворчал, как Мойдодыр.
А теперь я двухметровый
грустный клоун, злобный шут,
как немой у М. Петровых -
не умею, но пишу.
нарядили - и в детсад.
Дом зелёный крокодилий
съел меня, и в нём я сам
выбирал по росту лошадь,
деревянного конька,
ковырял в тарелке ложкой,
рвал страницы «Огонька»,
в хоре пел, гремел горшками,
дёргал Таню за банты,
изводил детсад стишками,
и ворчал, как Мойдодыр.
А теперь я двухметровый
грустный клоун, злобный шут,
как немой у М. Петровых -
не умею, но пишу.
Только я не понимаю, какие эмоции у меня вызывает
Из моего я почти ничего не помню, но знаю, что все это было.
А как твоим девочкам сейчас в саду?