неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Где бы ты о милости ни проповедовал,
как бы ни грешил,
за кем бы ни шёл -
только дым и пепел за успехами, бедами,
книги ест огонь,
оранжев и жёлт.
В нужную минуту никого не докличешься -
всем не до тебя,
бо самим не пропасть.
Качеством молитв не осилить количества
потерянных душ
и могильных лопат.
Бог не то, что глух - он устал слушать радио:
ипотечный рай,
новый вклад «Благодать».
Ладно бы грешили детей своих ради,
но берут чужое,
а своё не отдать.
В расписках имён и чисел сумятица -
такой-то такому-то
столько-то в долг.
И я знаю, чем однажды расплатится
брат брату Авелю,
и человеку волк.
как бы ни грешил,
за кем бы ни шёл -
только дым и пепел за успехами, бедами,
книги ест огонь,
оранжев и жёлт.
В нужную минуту никого не докличешься -
всем не до тебя,
бо самим не пропасть.
Качеством молитв не осилить количества
потерянных душ
и могильных лопат.
Бог не то, что глух - он устал слушать радио:
ипотечный рай,
новый вклад «Благодать».
Ладно бы грешили детей своих ради,
но берут чужое,
а своё не отдать.
В расписках имён и чисел сумятица -
такой-то такому-то
столько-то в долг.
И я знаю, чем однажды расплатится
брат брату Авелю,
и человеку волк.