неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Забыв свой долг, живёшь без хомута.
Рвёт тот же волк, да смерть уже не та:
не жалит кнут, и брань не ранит слух.
Пусть хоть распнут – ты больше не из слуг.
Ты прям и горд, ты волен и правдив.
Спесивых морд перевидал, поди.
В пример другим ты выжег рабский страх:
за грех горим не в адовых кострах,
но совесть жжёт, и пламя не унять.
И поздно уж острог тебе сулят -
в железе жил, да расковался сам,
напругой жил ты вырвался в леса.
Теперь ступай-ищи, да берегись:
тайга темна, а беглый - злая рысь.
И много в чащах сгинуло людей
по глупости, по лиху и беде.
В лесу тот власть, кого зубастей пасть.
Легко пропасть, зато не надо красть.
Ты жил с горбом, да спину распрямил -
кто был рабом, тому мёд воли мил.
Рвёт тот же волк, да смерть уже не та:
не жалит кнут, и брань не ранит слух.
Пусть хоть распнут – ты больше не из слуг.
Ты прям и горд, ты волен и правдив.
Спесивых морд перевидал, поди.
В пример другим ты выжег рабский страх:
за грех горим не в адовых кострах,
но совесть жжёт, и пламя не унять.
И поздно уж острог тебе сулят -
в железе жил, да расковался сам,
напругой жил ты вырвался в леса.
Теперь ступай-ищи, да берегись:
тайга темна, а беглый - злая рысь.
И много в чащах сгинуло людей
по глупости, по лиху и беде.
В лесу тот власть, кого зубастей пасть.
Легко пропасть, зато не надо красть.
Ты жил с горбом, да спину распрямил -
кто был рабом, тому мёд воли мил.