неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Сбивают пламя, корпус режут,
кричат кому-то: «этот дышит».
Твой бортжурнал недогоревший
опять в неправду перепишут.
Здесь спят, комбезов не снимая,
и следствие дерзит причине.
Здесь, третью жизнь без неба маясь,
военный врач пилотов чинит.
Но хирургическая карма
не терпит случаев летальных.
И сбитым ангелам в медкартах
итожат: «списан, не летает».
И с ампутированных крыльев
аэродромные незнайки
стирают красной звёздной пылью
опознавательные знаки.
кричат кому-то: «этот дышит».
Твой бортжурнал недогоревший
опять в неправду перепишут.
Здесь спят, комбезов не снимая,
и следствие дерзит причине.
Здесь, третью жизнь без неба маясь,
военный врач пилотов чинит.
Но хирургическая карма
не терпит случаев летальных.
И сбитым ангелам в медкартах
итожат: «списан, не летает».
И с ампутированных крыльев
аэродромные незнайки
стирают красной звёздной пылью
опознавательные знаки.