неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Ещё два стихотворения. Одно от москвички Неведомой зверушки. Другое от петербурженки Речной нимфы.
Я люблю стихи Иры и Саши. Ничего с собой поделать не могу - нравятся )
Неведома зверушка (Molniya)
АРАХНОМАНИЯ
Ручной паук пришел найти сюжет
В людской тоске густой и непрозрачной.
При выписке шутил миляга-врач мой:
«Здорового не вылечить уже,
Хоть расшибись! Держите эпикриз,
Старайтесь избегать воспоминаний.
Я позвонил сегодня вашей маме,
Она внизу.
И вы идите
вниз».
И я пошла.
Снаружи сыпал снег.
С белесых стен обветривалась краска.
- Скажи, паук, ведь это не опасно,
Прижиться в темноте, на глубине?
Ведь не опасно? - черт, какой искус,
Когда такой широкий подоконник! -
Пантелеймон, гимнастика, лимонник.
Поделим пополам недельный курс?
Ты ничего не плел в своем углу,
Твой вид меня ужасно беспокоил,
Сухой паук среди больничных коек.
Притворщик, клоун, восьмилапый лгун!
Пойдем домой?
Ну, вспомни,
Кто-то дал коробочку, ты ехал в ней на ватке,
Снег шелестел, что мы не виноваты
Ни в чем, ни в чем...
Поверилось тогда, что это правда.
Снегопад утих.
Твои полотна - сплошь мои портреты,
Бесцветно-невесомые,
при этом,
В них больше жизни, чем у нас двоих
В запасе есть.
Плети за рядом ряд,
А я поплачу рядом, тихо-тихо.
Из горьких слез родится паучиха
И съест тебя!
Речная нимфа
ОФЕЙНЯ
Там, где чайки клокочут
над Литейным мостом,
нескончаемой ночью
вдох считают за сто.
Там, где нимфы стареют
и отстали часы,
ледяных параллелей
неприкаянный сын
ждёт восторженных дочек
у дворцовых колонн.
Ящик выблюет почту,
выдаст сдачу Харон.
Развезёт нас без звука
по привычным местам.
В полуночную муку -
я сама и ты сам.
Только кофе и память,
только память и грусть.
Нас без счастья оставят,
ну и пусть, ну и пусть...
Нам в попытке недавней
никуда не успеть.
Как Лаэрт или Гамлет
кормишь ранами смерть.
Там, где слёзы офелий
вмёрзли в невский гранит.
Где над нашей кофейней
буква К не горит.
Я люблю стихи Иры и Саши. Ничего с собой поделать не могу - нравятся )
Неведома зверушка (Molniya)
АРАХНОМАНИЯ
Ручной паук пришел найти сюжет
В людской тоске густой и непрозрачной.
При выписке шутил миляга-врач мой:
«Здорового не вылечить уже,
Хоть расшибись! Держите эпикриз,
Старайтесь избегать воспоминаний.
Я позвонил сегодня вашей маме,
Она внизу.
И вы идите
вниз».
И я пошла.
Снаружи сыпал снег.
С белесых стен обветривалась краска.
- Скажи, паук, ведь это не опасно,
Прижиться в темноте, на глубине?
Ведь не опасно? - черт, какой искус,
Когда такой широкий подоконник! -
Пантелеймон, гимнастика, лимонник.
Поделим пополам недельный курс?
Ты ничего не плел в своем углу,
Твой вид меня ужасно беспокоил,
Сухой паук среди больничных коек.
Притворщик, клоун, восьмилапый лгун!
Пойдем домой?
Ну, вспомни,
Кто-то дал коробочку, ты ехал в ней на ватке,
Снег шелестел, что мы не виноваты
Ни в чем, ни в чем...
Поверилось тогда, что это правда.
Снегопад утих.
Твои полотна - сплошь мои портреты,
Бесцветно-невесомые,
при этом,
В них больше жизни, чем у нас двоих
В запасе есть.
Плети за рядом ряд,
А я поплачу рядом, тихо-тихо.
Из горьких слез родится паучиха
И съест тебя!
Речная нимфа
ОФЕЙНЯ
Там, где чайки клокочут
над Литейным мостом,
нескончаемой ночью
вдох считают за сто.
Там, где нимфы стареют
и отстали часы,
ледяных параллелей
неприкаянный сын
ждёт восторженных дочек
у дворцовых колонн.
Ящик выблюет почту,
выдаст сдачу Харон.
Развезёт нас без звука
по привычным местам.
В полуночную муку -
я сама и ты сам.
Только кофе и память,
только память и грусть.
Нас без счастья оставят,
ну и пусть, ну и пусть...
Нам в попытке недавней
никуда не успеть.
Как Лаэрт или Гамлет
кормишь ранами смерть.
Там, где слёзы офелий
вмёрзли в невский гранит.
Где над нашей кофейней
буква К не горит.