неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Не верь никому,
не бойся,
и не проси.
Тебе одному
в ту осень
хватило сил
сшивать времена и мили
одним стежком.
Как птицы по небу плыли.
Теперь пешком.
Пешком по камням и грязи,
по берегам
реки, что желала князя
оберегать.
Но власть -
это только морок,
речной туман.
Здесь пасть
за того кто дорог -
всего лишь пасть.
И новое
станет былью
и запоёт.
Оковы
развеет пылью
в руках её -
в ладонях
свободной воли,
в её горсти.
Кто волен,
как ветер в поле,
тот всех простит.
Не верь никому,
не бойся,
и не пеняй
на бедность в дому,
на войско,
и на меня.
не бойся,
и не проси.
Тебе одному
в ту осень
хватило сил
сшивать времена и мили
одним стежком.
Как птицы по небу плыли.
Теперь пешком.
Пешком по камням и грязи,
по берегам
реки, что желала князя
оберегать.
Но власть -
это только морок,
речной туман.
Здесь пасть
за того кто дорог -
всего лишь пасть.
И новое
станет былью
и запоёт.
Оковы
развеет пылью
в руках её -
в ладонях
свободной воли,
в её горсти.
Кто волен,
как ветер в поле,
тот всех простит.
Не верь никому,
не бойся,
и не пеняй
на бедность в дому,
на войско,
и на меня.