неча на роршаха пенять, если vanish палёный
(из венка сонетов к Молнии)
Юна, как серп луны над крышей дома,
сверкая ослепительным огнём,
теплом напоминала нам о Нём,
изнанку чувств кроила по живому.
Ценою плачей, слитых воедино,
иконы оживляла и картины,
ярчайшим светом пронизала нас.
И каждого судьбою наделила:
хоть всех единым образом судила,
суров был суд её и в этот раз.
Узревшие судьбу свою немели,
дышали глухо, глаз поднять не смели.
Есть лишь одно, что с нами в этот миг:
бесстрашная мечта из детских книг.
Юна, как серп луны над крышей дома,
сверкая ослепительным огнём,
теплом напоминала нам о Нём,
изнанку чувств кроила по живому.
Ценою плачей, слитых воедино,
иконы оживляла и картины,
ярчайшим светом пронизала нас.
И каждого судьбою наделила:
хоть всех единым образом судила,
суров был суд её и в этот раз.
Узревшие судьбу свою немели,
дышали глухо, глаз поднять не смели.
Есть лишь одно, что с нами в этот миг:
бесстрашная мечта из детских книг.