неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Прощай, Колибри, сон твой тише вздоха.
Не визг покрышек, только боль моя
звучит во мне - так тонко и высоко,
что думается: жизнь порой жестоко
смеётся над людьми. И не тая
страдания, я жду, что в небе светлом -
где нет уже ни горечи, ни зла -
душа твоя, играя с лёгким ветром,
промчится над Невою, и ответом
на мой вопрос вернется:
"Я жила!
Я не была несчастной птахой в клетке,
и каждый день земного бытия
я верила в себя, и были редки
сомнения, и даже смерти метки
совсем не замечала...
Это я
прошла свой путь.
Промчалась.
Просверкала.
Простите мне последний мой полёт.
Возьмите всё, что я не растеряла.
И знайте: я жила, а не играла.
И пусть Аделаида допоёт
что я не спела,
что я не успела
сказать вам всем.
Пусть буду я всегда
душой, не запелёнутою в тело,
смотреть на вас,
на мир,
на города,
где живо всё, что мило мне и близко.
На счастье,
на несчастье,
и на птиц,
лишь только для того порхавших низко,
чтоб выше взмыть,
туда,
где нет границ".
Сомкнулась ночь. Трамвай звенит прощально.
По рельсам дней уносится эпоха.
Нам плохо без тебя, нам так печально.
Прощай, Колибри, сон твой тише вздоха.
25.09.2007