неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Однажды некий Серхио сказал своему собутыльнику Карлосу, что, мол, пойдём-ка, дорогой Карлос, с площади по домам, а то сейчас из окна второго этажа опять высунется по бюст возмущённая Хуанита, и начнёт кричать, что нечего тут на площади стоять и трындеть попусту, и так всю площадь уже прокурили и заплевали, откуда только эти деревенщины понаехали.

Назавтра рано-рано утром проснулся Серхио от звонка в дверь. А за дверью почтальон, телеграмму принёс. А в телеграмме напечатано: "дорогой серхио зпт ты быдло и невежда вскл поэтому сними со стены в твоём доме мой портрет зпт сожги его зпт а пепел развей на авенида де либертад вскл вскл вскл моему портрету стыдно висеть в твоём доме тчк я всегда буду презирать тебя за то зпт что ты не различаешь зпт где дон кихот зпт а где дом периньон тчк снимай портрет зпт кому говорю вскл ты зпт el cabron зпт разбил моё нежное девичье сердце зпт duele como la puta madre зпт disculpa mi lenguaje вскл стиплом хуанита тчк"

И как только заспанный Серхио дочитал телеграмму, почтальон тут же хвать её, и смял, и запихал в рот, и проглотил. Удивился Серхио, а почтальон объяснил: так синьора Хуанита велела, нечего кому попало о её сокровенном читать.

Пошёл тогда Серхио в свою холостяцкую спальню, с тяжёлым сердцем снял давний фотопортрет молодой и стройной когда-то Хуаниты, изорвал его на мелкие клочки, и сжёг на спиртовке, как ему было велено. А на место хуанитиного портрета повесил прошлогодний календарь с бесстыжими голыми девками.

А вечером к Серхио зашёл друг Карлос с подружкой Эсмеральдой. И выслушали они Серхио, и долго разглядывали бесстыжих девок.

И сказали они, что это хорошо.


@темы: @проза, @миниатюры

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
синеет платьице у сходней -
оплаканных прощаний миг
родней, чем дом, надежд бесплодней,
отчаянней и горше их.
когда уходит в море тральщик
доить балтийскую волну -
в подводной мути мины плачут,
а в сердце прячешь лишь одну.

@темы: @стихи

02:10

ёж

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
В ожидании посадки
на стокгольмский поздний рейс,
через снежные осадки,
мимо милых стюардесс

я несу в себе подкожно
свой навек родной язык –
не отнимут на таможне,
не отправят на весы.

Лишь в великом и могучем
языке страны моей
гусь и лебедь утки круче:
длинношеее, ей-ей!

Парадоксы так прекрасны!
Вот, восторга не тая,
слышу фразу сплошь из гласных,
ну, к примеру: «Э, а я?»

Хоть в Сибирь лети, хоть в Питер,
хоть Колумб, хоть Робинзон –
пять подряд идущих литер
смысл имеют и резон.

Вы не верите? Напрасно.
Вам, мой скептик-неофит,
выделяю чудо красным –
загляните в алфавит!

Ни в немецком не отыщешь,
ни в испанском не найдёшь,
чтобы пять (!) подряд (!!) сложились (!!!)
нам в простой вопрос: «Где ёж?»

Где же ёжик, в самом деле?
В переноске спит клубком.
И не помнит, как летели
к шведам с русским языком.


@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Эльсинорский омут, где жили черти
(или кто похуже) - зарос, зачах.
Сплетник-ветер флюгеры смыслов вертит:
не сойдя с ума - не постигнуть смерти,
а сойдя с ума - не найти врача.

Месть кровавит августы и апрели,
доверяясь искренности меча:
лицедеи выпили и допели;
датский принц грустит по ручьям форельим,
по офельим выбеленным плечам.

Эльсинор шекспирен, зловещ, гранитен.
По героям кровь (или грим?) течёт.
Фортинбрас придёт, чтобы хоронить их.

А редактор скажет: «Нет, извините»,
и добавит: «аффтар, пеши исчо».

@темы: @стихи

18:41

маяк

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Сны моряка - русалки да сирены.
И маяки едва ли спят смиренно.
Татьяна Некрасова



В наших краях наступает ранняя осень:
крикливые чайки у старого маяка
заклинают море, и море порой приносит
обломки, бутылку, мёртвого моряка.

Сны маяка тревожны, чёрное в белом -
в них драккары, фрегаты, эсминцы идут ко дну.
Иногда ему снится изящная каравелла,
и сегодня он хочет увидеть её одну.

Но сны коротки, их под утро сметает ветер.
А маяк остаётся на вечном своём посту.
И мёртвый моряк на вопрос уже не ответит.
И птицы плачут.
И волны быстро растут.

@темы: @стихи

11:23

замена

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Не жалей меня, дорогая.

Я слишком мёртвый,
чтобы тратить на тело
эмоции, тушь, слова.

Ты совсем не такая -
неси же пустые вёдра
на беду, как хотела.

Нескошенная трава
пахнет больше разлукой,
чем саваном.

Эта пуля –
мой билет на паром,
уходящий отсюда в тьму.

Я побитая карта,
из жарких игрищ июля
ухожу в отбой.

Ты напишешь - я не пойму.

Не найду,
не вспомню,
не выкраду из святилищ
всех забытых тобой
у жертвенников ножей.

Наши агнцы живы,
и я благодарен им лишь

за уступку участи,
замену в колонке жертв.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
на митинге молчали строем
а снег все шёл и шёл и шёл
и тут комсорг не удержался
и хрипло крикнул миртрудмай

@темы: @стихи, @пирожки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
И море – чёрное, а было голубым
ещё вчера, пока не вспряли ветры.
И волны хлещут в волнорез приветно.
Победа, далеко ли до беды?

Недалеко. Но победитель - здесь,
сожжён югами, плотью в бронзе выбит,
стоит на полосе, как борт на вылет,
и водяную сглатывает взвесь.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Что можно приготовить из свежевыловленных креветок?

Или вот ещё вопрос: каким должно быть правильное свадебное платье? Первое: разумеется, свадебное платье должно быть удобным. Нет ничего хуже, когда вместо уверенного «да!» сдавленная тесным корсетом невеста говорит регистратору «ыыы…». Второе: свадебное платье должно нравиться невесте. Всё. В смысле - всё остальное неважно. Жених ради любимой многое вытерпит - и платье в стиле «баба на чайнике», и рыбий хвост, и античную колонну. А гости вообще думают: скорее бы эта государственная жрица из ЗАГСА отбубнила свои обязательные заклинания, хлопнуть шампузена на крыльце - и за стол, а там уже можно и узел галстука ослабить.

Однажды озабоченная выкупом матримониальная общественность поручила мне отнести на руках невесту на чердак и спрятать. А дом там был - семиэтажная сталинка у метро Удельная. Без лифта. А невеста была увесиста. И ещё этот жёсткий белый кринолин, чтоб его. Я её, конечно, дотащил. Но взмок, и ругался про себя нехорошими словами. А потом пьяные гости забыли, в каком доме и подъезде спрятано сокровище. Искали нас долго. Мы с упрямой невестой просидели на пыльном чердаке с голубями больше часа. Нет, теперь я не люблю свадьбы. Хуже только похороны и партийные конференции. Но я отвлёкся.

Самый неожиданный свадебный туалет мне довелось увидеть на свадьбе работника шиномонтажа с Краснопутиловской улицы. Банкет состоялся в дантовом аду для алкозависимых разгильдяев (зачёркнуто) в какой-то переоборудованной столовой ПТУ в жутком промышленном квартале на ул. Коли Томчака. Невеста была похожа на бразильскую древесную змею: длинная, тонкая, с огромными глазищами. Волосы её были выкрашены в цвет платья. А именно - в ядовито-фиолетовый. Само платье было похоже на штору из борделя, в которую завернули лыжу. Но с тонкими бретельками. За весь вечер невеста получила насчёт платья единственный внятный комментарий. Некто женского пола в заправленных в сапоги джинсах громко сказал: главное, что не красное, в красное одни бляди одеваются.

Как ни странно - мне невестин образ понравился. А вот как пьяные друзья жениха подбрасывали невесту к потолку под крики «ура» - совсем не понравилось. Все уже подбросили, а один ещё за шею крепко держит. Оборвали серьги. Чудо чудесное. что не голову. Напоследок милая и мудрая бабушка жениха шепнула мне на ухо: не зовите на свадьбу мудаков, молодой человек. А лучше вообще не женитесь.

Я уже дважды пренебрёг её советом. И оба раза был счастлив.

Вроде это всё, что я знаю о креветках - сказал Бабба рядовому Гампу.

@темы: @проза, @миниатюры

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
-- Бойщик Бычков --

Первым, кто разглядел во мне женщину,
был бойщик Бычков.
Я ходила к нему посмотреть на смерть
вблизи, без очков
(я их тогда еще не носила).

Смерть была некрасива, а я – красива.
В свои двенадцать казалась десятилетней,
чьей-то, наверно, внучкой – приезжей, летней.

Бойщик Бычков убивал гуманно,
отточенными и ловкими.
А потом, в уголке диванном,
угощал меня ирисками и коровками.

Эх, ну зачем же я вру, отхожу от правды?..
Не было у него уголка диванного.
У него была койка –
и только.

Койка, два стула, стол,
вешалка и под ней кроссовки. –
Внутренний мир подсобки.

Бойщик Бычков, бойщик Бычков…
Да ведь не было, не было ничего!
Ни в койке, ни в уголке диванном.

Я совсем не была нимфеткой,
вовсе не был он педофилом,
но зачем-то хотел казаться.
Но я начала кусаться.
Я его укусила!

Всё произошло так быстро,
что было почти взаимно.
Он хотел объясниться, сказал: «Послушай!»
Но с нелепейшим криком «Мама!!!»
я бросилась прочь, наружу –
прямо
в объятья ливня.

Нет, вот опять я вру, привлекаю к себе внимание!
Никакой не ливень, а мелкий дождик
покропил по моим щекам, приводя в сознание.

Я моросила, дождик трусил за мной.
Нет: дождь моросил, а меня трусило.

Кровью прибитой пылью парной требухой травой
вымытым из-под шланга ковриком из резины
в пальцы въевшимся табаком
поцелуя первого языком
горстью конфет из местного магазина –
Смерть не пахла.
Это я позже вообразила.

(с) Петра Калугина

@темы: @стихи, @прочитано

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Кто идёт по Моховой?
Это наш городовой.
Он всегда фуражку носит,
часто даже с головой!

На Бассейной чуднота -
окотились два кота.
Кошка очень удивилась,
от когтей и до банта!

За Фонтанкой старички
вяжут веточки в пучки,
и румяным гимназисткам
продают за пятачки!

А Володя захотел
убежать от важных дел:
на салазочках Володя
быстро под гору летел. (с)

Закричал городовой
вслед усатой головой:
разве можно на салазках,
да без шапки меховой?!

А Володя от него -
кувырком, потом бегом.
Заслоняется горою,
и ворчит, что он Егор!


(с) две строки из Даниила Хармса
"Как Володя быстро под гору летел", 1936

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
-- Амундсен --
хроники обледенения сердца

I
в северном полушарии говорят “на юг”
имея в виду тепло
иное дело когда каюр
крепит манатки к узким полозьям нарт
и белая бесконечность вокруг топорщится как колотое стекло
случка неба с землёй называется горизонтом
ветер крепчает
торосы стоят во льду
как белые идолы

пятьдесят две собаки бегут на юг
по тринадцать в каждом ряду

II
вот доски рейки растяжки бухты
канатов
ящики и тюки
Фрам выходит из бухты
Пипервика
Амундсен — имя человека с высоким лбом
замершего на трапе
на корме спускают флаг завершенья погрузки
белый на голубом
для достижения нематериальной цели требуется много материальных вещей
мы благодарны
поставщикам мыла и мяса
зимней одежды пеммикана и консервированных овощей
особую благодарность хотелось бы выразить одному торговцу из Христиании
за возможность бесплатно курить отменный табак

последними грузят и привязывают на палубе сто гренландских собак

III

достоинства эскимосской собаки
может спать на снегу
предана своему каюру
презирает уют
прочие воют — но не эти — эти поют
по снегу ступает бесшумно
по льду крупные когти щёлкают как абак — этот звук мне приятен
но главное:
собаку можно кормить собакой

IV
Фикс — Ласессену

— мой человек не смотрит как я бегу
не знает как холодно у меня внутри
посмотри Ласессен посмотри он смотрит?
— не думай об этом
— ночью сырое приторное тепло
тела под боком сырое, приторное тепло
тюленьего мяса
порвались постромки это значит пора чиниться
можно передохнуть
передохнуть
нет всё-таки передохнуть
Эльза надумала ощениться —
но мы бежим Ласессен мы же бежим когда ей кормить их
Лассесен говорит
— съешь их сам чего пропадать добру
Фикс не-думает
— лучше я сам умру
не-думает
ночь наступает на пятки
бегущая сзади собака наступает на пятки
постромки истерли шкуру в мясо
откуда берется мясо
— Ласессен откуда берется мясо
которое мне не нравится
мясо которое не добавляет тепла
мясо как будто скормили льду мою
самую суть —
и Лассесен говорит
не думай об этом
— и я не думаю

IV
так приходят бессмертные лбы зимы
так заносит снегом по грудь по пояс
мы
находимся в дне
пути к Южному полюсу по колее проложенной
Ханссеном
холодает
приторный серный
запах пороха окрик замерзает в натруженном
горле
я готовился взять нахрапом Северный
полюс
— и вот я стою на Южном
в точке во всём противоположной
исходной
но погруженной в ту же муть
полувечного полумрака

Ханссен трогает за плечо:
устал?

как собака,
Хельмер Юлиус

как собака

(с) ДХ

@темы: @стихи, @прочитано, @my.favorite.plum

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Дизайнер по трикотажу Клара Эспозито всегда говорила, что мне к лицу британский спортивный стиль. Мне было лень спросить у неё, что это значит, а теперь уже и не спросишь, к сожалению.

Когда я учился на юрфаке РУДН, на лекции и семинары я приходил обыкновенно в тёмном свитере под горло, и в странном оранжевом гибриде бейсболки и ушанки на голове (мечта снайпера! - говорил про неё Константин, мой друг с медфака). В ухе ушанки на кольце от ключей болтался металлический колокольчик с оторванным язычком. Однажды в общаге я на спор взялся выпить 30 колокольчиков тёплой осетинской водки. И не смог, за три колокольчика до победы пить стало невмоготу. В руках у будущего юриста вместо портфеля имел место быть деревянный чемоданчик из под французского винища Chateau La Grave Bechade (Cotes de Duras). Бордо, как водится, выпили друзья и подружки, а стружку, в которой лежали бутылки, я выбросил. Вместо неё в чемоданчике лежали: видеокамера, колода из 32 карт, никелированный будильник и толстый блокнот в уютной мягкой обложке. Из-за внезапно выпрыгнувшего на экзамене на пол будильника (да, он был заведён и зазвенел, чо) меня едва не отчислили. А так-то я тогда предпочитал костюмы-тройки, только теперь я так много не пью уже. И ещё у меня коллекция из 650 (примерно) oldfootballshirts, есть даже футболка сборной команды, простигосподи, Ямайки. В печку бы их, но там Энгельс с Каутским ещё не прогорели.

Боже, какое горе, когда твоё любимое шмотьё разваливается прямо на тебе от старости где-нибудь в Стокгольме, в парке на Drottninggatan, прямо у памятника Астрид Линдгрен!

Половина моего старого свитера там и поныне на дереве висит, вероятно.
Шевелится от ветра, пролетающих мимо карлсонов отпугивает.


@темы: @проза, @миниатюры

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Кто читал алисины дневники,
говорит: сожги их, а сам беги.
Бармаглот уже расправляет крылья.
Барабаны бьют и труба ревёт.
Дети верят в сказку и ждут её,
их мечты тускнеют под книжной пылью.

Ты как кролик: уши из строф торчат,
даже думать страшно, о чём молчал,
а уж что читал – это много хуже.
И отныне место твоё в норе –
холодней могилы и слёз мокрей.
Если ты не завтрак – то точно ужин.

Расскажи мне, кролик, пока живой:
сколько жертв за тысячу книжных войн
на твои шерстинки уже налипло?
Или только храбрость твоя погибла
мимолётной каплею дождевой?

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Вот живой, словно мёртвый, уводишь слова в стихи -
и уже кто прочёл – на поминки пришёл, как будто.
И ступеньками в вечность таблетки твои тихи,
и последним считаешь каждое новое утро.

Ты склоняешь себя в изнурительный злой падеж.
И приходит ужас, беспомощность болевая.
Пахнешь не то что смертью – концом надежд,
капли снотворного в бессонницу доливая.

И приходит день, и подушка твоя мокра,
за окном - только дождь, листопад, затяжная осень.
Чудеса прорастают из битого злом добра,
и листочек оливы испуганный голубь носит.

@темы: @стихи

01:21

юбка

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Есть у меня близкая знакомая, зовут Саша. У её папы-художника картины в Русском музее висят, а у отчима аж в Эрмитаже. Ну, или наоборот, не суть. Однажды Саша прямо в папиной мастерской (потолки шесть метров, от этого огромная комната визуально кажется по площади крохотной), устроила попойку для всякого какбэ творческого сброда. Не помню уже, чего и сколько мы тогда выпили-выкурили, но лично я закончил вечер в пенной ванне с сашиной подружкой Машей. Причём Маша была там в чёрных театральных перчатках по локоть и в туфлях на высоченных шпильках, а я в костюме-тройке и при галстуке. Но это всё нюансы и частности, не утопили друг друга - и ладно. Хозяйка Саша под утро пошла провожать пьяных нас через сквер к переулку, где ходил трамвай. Переулок этот был шириной с Невский проспект у Гостиного двора, а сквер ещё шире, почти Булонский лес. Гости, как водится, на ходу орали непотребные песни. Сашка заслушалась, споткнулась о корни клёна, упала и не смогла встать. Да так и заснула, вконец обессилев. Надо ли упоминать, что отряд на марше потери бойца не заметил? Время спустя хозяйка бала очухалась с первыми лучами солнца, и обнаружила, что ограблена. А именно - кто-то подлый снял с Саши любимую юбку. При этом трусы и девичья честь были на месте, горло не перерезано, тело не зарыто в песочнице на детской площадке. После безуспешных поисков юбки пришлось идти домой. На счастье, консьержка дрыхла и скандала не учинила. Саша похмелилась водным раствором бордовой акварели, с виду очень похожим на недопитый портвейн, и отправилась почивать в спальню. Конечно же, юбка встретила её там - горячая, зимняя, своя. Даже выглаженная, даже на вешалке-распорке. Сие чудо чудесное так проняло Александру, что она потом не пила почти неделю.

А виноватым потом назначили меня. И сучку Машу, подружку хренову.

@темы: @проза, @миниатюры

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Наверное, игра не стоит свеч.
У прошлого не выиграть, пустое.
Но как понять, чего теперь мы стоим,
и надо ли последнее беречь?

Вот карты на столе. Последний шанс.
Все замерли, дыханье затаили.
Победа против краха. Или-или.
Блажен, кто карт ни разу не держал.

Здесь к тройке - всё, к семёрке всё вдвойне.
Как будто на безжалостной войне
дрожит рука, и словно струны нервы.

Там будет туз, я знаю, мой черёд.
Но Чекалинский даму насмерть бьёт,
и говорит «Вы проиграли, Германн».

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Воскресным днем, в начале века,
вблизи Литейного моста,
я встретил, явно неспроста,
загадочного человека.

Он бредил вслух, кося глазами
на жирных чаек над водой.
Смущал прохожих ерундой,
хрипел, что Ленин снова с нами.

Ему прохожие внимали,
в смятении разинув рты.
Но тут приехали менты,
и вольнодумца повязали.

А чайки до сих пор кричат
про день рожденья Ильича.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Они приходят, плащи их застёгнуты и зловещи.
Взгляд уклоняется, слово бежит от вещи,
имя – от должности, звания, ранга, чина.
В ничтожные поводы прячет себя причина.

Почему я?
Почему меня?
И за что мне?

Сердце стучит,
как шахтёр, заваленный в штольне.
Мысль непроизносима,
во рту горчит.
Генная память сигналит – замри, молчи.

Пророщенный страх, наследник инсомний,
вкрадчиво шепчет: ты вспомни, вспомни –
влюбился, напился, и всё растрепал, конечно,
у Дома Кино, под вискарь в темноте кромешной.
Кому ты давал читать дневники Алисы?

Если спят кошки – из леса приходят лисы.
Мышата дрожат, как телята вблизи ножа.
Мышиными судьбами лисы не дорожат.

Гости в плащах поднимаются по ступеням:
стихает смех, обрывается чьё-то пение.
Первый этаж словно вымер,
за ним второй,
третий.

Куда тебе, мышь, воевать с горой?
Раздавит и не заметит.

Гости в плащах заполняют дверной проём,
входят, как страшные новости в бедный дом.
Держатся каменно,
монолитно,
веско.

Соседка в окне напротив задёргивает занавеску.

Стыдный холод внутри превращается в белый жар.
Ты стоишь, распрямившись: не сдался, не убежал.
Ты уже не будешь бояться их никогда.

И недавняя мышь неожиданно говорит:
Господа,
вспоминайте,
чему вас учили в школе.
Там в коридоре коврик –
вы бы вытерли обувь, что ли.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Мы совпадаем именами
и остановками метро.
Есть много общего меж нами.
"Как звать? Петром?
А я - Петров".

В стихах, дословно и подстрочно,
в строении домов и гнёзд
мы совпадаем - не нарочно,
случайно, чудом, не всерьёз.

Мы улыбаемся смущённо,
заметив схожесть милых черт
в лице, тревогой опалённом,
в сигналах жестов и манер.

Потом летим, оставив тайны,
на общей взлётной полосе -
все совпадения случайны,
герои вымышлены все.

Листва осенняя кружится.
И смотрит девочка вослед
ещё одной летящей птице.
Сошлось, совпало.
Смерти нет.

@темы: @стихи