неча на роршаха пенять, если vanish палёный
под стрелой стою
думаю бля ну и жизнь
и о погоде

@темы: @стихи, @хокку

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
сова не сова
а на работу вставать
спи, жаворонок

@темы: @стихи, @хокку

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Она любила шоколад
и макси-юбки цвета хаки.

Три сотни дней тому назад
она нашла меня во мраке
двора-колодца близ Невы.
И попросила сигарету.
Пустяк... В ответ на просьбу эту
я хмуро вопросил: а вы
давно ли курите, красотка?
На вид вам вряд ли больше чем
семнадцать. – Всё трава и водка.
На самом деле – двадцать семь.
Ну, двадцать... Дайте сигарету.
Ужасно хочется курить.
(Я знаю сам: привычку эту
весьма непросто победить)
Девица нервно затянулась,
потом закашлялась. Ещё
затяжка, две. И улыбнулась:
«Житан». Хороший табачок...

– Пойдём, пройдёмся. – Знамо дело,
не то замёрзнем на ветру.
Свободный свитер прятал тело
её от глаз моих. К утру
мы вышли к клодтовым фигурам
коней и голых мужиков.
Не спится ночью юным дурам
и вечным дуракам. От снов
неспешно Питер пробуждался.
В неверном свете фонарей
он декорацией казался
к античной драме. И людей
беззвучно двигались мишени.
Фонтанка словно бы спала
под покрывалом зимней лени.
И нежным шёпотом звала
дожди возлюбленных апрелей...

Облапив деву медведём,
я заурчал: – Ну как, теплее?
Тебе бы кофе с коньяком
не помешал бы. – Да, пожалуй.
Да только где его найдёшь
в такую рань? И взор усталый
в улыбке таял. – Ну даёшь!
Всё ж не в тайге живём, зазноба.
Я знаю добрый старый бар –
тут рядом. Место не для сноба.
Но мы не снобы вроде, да?

Дымился мокко в низких чашках,
коньяк огнём по телу мчал.
Почти оттаяла рубашка.
Я с выраженьем прочитал
одну из сказок Степанцова –
про то, как в стоге взорвалась
личина монстра парового,
что прежде барышней звалась:
«Лежат отдельно ноги, руки,
отвинченная голова
в последней судорожной муке
хрипит чуть слышные слова:
– Любимый, подойди поближе,
мне отогни губу рукой.
На дёснах буквы видишь? – Вижу...
– Там адрес нашей мастерской».

Она смеялась, как ребёнок.
Она мурчала: ты смешной
и неуклюжий медвежонок.
Пора, веди меня домой.
Да не ко мне, там мама с папой,
к тебе, конечно же, чудак!
Прижми меня тяжёлой лапой
к себе покрепче. Да, вот так...

Мы шли, а мимо плыл во мраке
неразличимый Летний Сад.
О, макси-юбки цвета хаки,
и горький чёрный шоколад!

@темы: @стихи

00:26

шут

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Я счастливый задорный шут на торговой площади –
мне всё позволено, и я пою что хочу.
Меня любят цветочницы и гвардейские лошади.
У меня бубен, и я в него колочу.

Но однажды настанет день, и меня накроет -
я забуду все шутки, юродствовать прекращу,
назову королеву овцой в золотой короне,
и пойду на плаху к королевскому палачу.

Только цветочницы с букетиками тюльпанными
пожалеют шута, надоевшего королю.
Их дети сядут под липами и каштанами
и ударят в мой бубен, и песни мои споют.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Деревья чешут небеса,
Вороны каркают неистово –
Всё верно Бродский написал
Про свист в деревне с атеистами.

Дождями напиталась грязь,
болотно хлюпает околица.
Нельзя пройти, не помолясь,
но местные не беспокоятся.

Играет краденый баян,
цыганки пляшут у свинарника.
Они тут сплошь княжны, а я –
лошарик, личность ординарная.

Пойду-ка, украду княжну,
вон ту брюнеточку нарядную.
И к сердцу бережно прижму –
любовь такая безоглядная!

Пускай бегут за нами вслед,
тряся обрезами и вилами –
они нас не догонят, нет,
ты не оглядывайся, милая.

Ползёт по грязи вездеход,
погоня отстаёт в распутице.
Твоей родне наперекор
у нас всё сложится и сбудется –
от поцелуев до стихов.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Служанка отказалась раздеваться,
а кучер пьян, и не запряг коней.

Да ну их всех! Пойдёмте же на танцы,
побудьте софокстротницей моей.
Стучите каблучками, вам зачтётся –
коктейль за три, и локоть за версту.
Пустяк, что Вы ни разу не Бейонсе,
всё выдадут – и попу, и звезду.
За ночь без сна, за вольности без хартий,
за сброшенный в полёте парашют –
Вы любы мне, как пропасть Мориарти.
Кто Люба? Я у Пьяндекса спрошу!
Пусть нам нальют. Простите, что не стоя,
я пью за Вас, усладу глаз грузин.
Нет, обнажаться, всё-таки, не стоит…
Наш брудершафт помадой закусив,
бьюсь лбом об стол, Зидан об Матерацци,
а Вы уже в дрова (коньяк, трава).

Служанка отказалась раздеваться.
И, кажется, она была права.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
без неправды не прожить
наряжайтесь есаул
в лошадь кроткую во ржи
как заслышите ау
напрямки скачите в лес
за волками ждут полки
на москву смоленск и брест
в улан-батор и нанкин

вот и пенсия уже
а приказано рубить
шашкой головы мужей
и трубач в окне трубит
поджигают детки степь
где мигранты и орда
девки вырвавшись из тел
рушат духом города

есаулу служба мёд
только пчёлки довели
атаманское бельё
так черно не отбелить
по ушатам и бадьям
разливается елей
собирайтесь попадья
нынче царский юбилей

будут казни и концерт
лилипут медведь и лепс
жуть катарсиса в конце
воем взмоет до небес
лошадь кроткая во лжи
над копытами - лампас
надо верить жечь и жить
хоть царю и не до нас

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный


***
сто десять вёрст от края мкада
жк медвежьи ебеня
я знал москва что ты не любишь
меня

***
в зажопинске народ былинный
сивуха лук особый дух
ворчат фигасе ты приехал
петух

***
библиотекарша аксинья
дюма читала и золя
а муж то пил то бил то помер
да бля

***
скупили сахар гречку спички
минтая и его икру
сидим донтворри и бихэппи
и тру

***
капустный ростбиф стейк из жмыха
а вот жюльен из желудей
ешь дорогая на здоровье
худей

@темы: @стихи, @порошки

неча на роршаха пенять, если vanish палёный


(Это текст песни.
Не будьте строги к рифмам)


Печальный пейзаж незнакомого мира:
песчаные дюны, горячие скалы,
и жуткое небо, сожженное кем-то -
пристанище ангелов, первых из первых.

На вечных крылах цвета грязного снега
они патрулируют мёртвую бездну.
Они охраняют покой поднебесья,
и каждый их день полон смысла и света.

Они навещают покинувших Небо,
спустившихся жить на бесплодные земли.
Они объясняют природу затмений,
и логику смерти, и мудрость рождений.

И вновь исчезают с полуночным ветром.
И их провожают напалмом и хлебом,
любовью и гневом.

О, первые ангелы странного мира,
вы так отрешенны, вы так безучастны.
И так совершенны, и столь же несчастны -
ваш путь ниоткуда ведет в никуда.
Вы слишком стары, чтобы ждать новой эры.
Вы слишком мудры, чтоб искать новой веры.
И ваши поступки не требуют знаний,
и ваши дела не имеют названий
как ставшая паром вода.

Так просто судить, если нет оправданий,
так просто молчать, если нет объяснений.
Над городом реют пурпурные стяги,
и тени столетий ложатся на стены.

И каждый из тех, кто несёт знаки Неба
к неведомой нам за несчастьями цели
взирает на спящих в измятой постели
больного Адама и пьяную Еву.

Но реки горьки, как последние слёзы,
и звери сбиваются в зимние стаи.
И стаи идут по остывшему следу,
по чёрной земле, как по первому снегу.

А мы закрываем ладонями лица,
и вдруг понимаем, что нам это снится.
Всё это лишь снится.

Как странно быть ангелом, мудрым и вечным -
прощать там где нет ни прощенья, ни веры.
Нести в мир печаль сверх отпущенной меры,
и в названный час низвергаться с небес
звенящим дождем из дюралевых перьев
на головы тех, кто устал и растерян.
И воем с холмов вас приветствуют звери,
и вновь открываются души и двери
посланцам потерянных мест.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Таможенник Верещагинъ не дозволяет мзду,
служит не ради денег, и даже не за звезду.
А контрабанду, тем временем, всё везут и везут -
меха-потроха-напёрстки, рыбий жир и мазут.

Как тут не опечалиться, как не выпить с утра?
павлины засрали садик, не лезет в глотку икра -
ни чёрная и ни… чёрная, и снова плачет жена
суженая-наречённая, бледна и напряжена.

А радиограммы сухо приказывают: терпеть.
И смотрит циничный Сухов, как из нагана смерть.
И волны солёны и жарки, и нет прохлады в душе,
и всё как трупу припарки, и дальше только хужей.

А ночью снятся покосы, и заливные луга,
и шелковистые косы, и тонкая в кисти рука.
Но утро сон выжигает, и снова долг и приказ.
И на волне поджидает усталый мирный баркас.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
(lomonosoff remix)

Надежды корюшек питают,
и нерпам милости дают,
во фьордах сёмгу сохраняют,
январских уток берегут;
в подлёдных странствиях утеха
и даже в нерест не помеха.
Но снасть используют везде:
у берегов и на стремнине,
и с Рыбнадзором наедине;
в бездельный час, и в злой нужде.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Евгений Бабушкин. Сказка про серебро
(фрагменты)

<-
Снаружи ждали люди Перца, люди Камня, люди Газа и человек Стекла – СалмОн, который стоил многих. Салмон учился на историка, но вовремя узнал, что нож выгодней, и начал жить чужую жизнь.

– Есть, – говорил Стекло. И Салмон резал мясо.
– Спать, – говорил Стекло. И Салмон сторожил дверь.
– Трахаться, – говорил Стекло. И Салмон приводил ему женщин с ножом у горла.

Однажды Стекло проиграл Камню дом и обиделся.

– Маша, – сказал Стекло.
– Кажется, Камень её ревнует, – сказал Салмон. – Будет плохо.
– Чё? – сказал Стекло.

Кто делает деньги, тот и спрашивает. Кто разбирается в материальной культуре поздней античности, тот и отвечает. Стекло делал деньги на всём, что видел, но деньги были невидимы, а он любил потрогать. И за настоящее платил настоящим: за смерть – золотом, за мелкие увечья – бронзой и серебром – за прочие услуги. Стекло достал монету:

– Это чё?
– Серебряная гемидрахма диадоха Лисимаха.
– А это чё?
– С аверса – бык, с реверса – горгонейон.
– Чё?
– Лик Медузы. Вот как Плутарх объясняет его смысл…
– Маша.

<-
Перед рассветом, когда самый сон, Салмон пришёл в дом Камня и встретил человека Камня.
– Извините, – сказал Салмон и всадил ему нож в шею.
Он извинился ещё трижды, и в четвёртый раз – перед Камнем лично. Маша этого всего не видела, она запила коньяком таблетки и лежала пьяная поперёк постели. Салмон взял её на руки – такая тонкая – взял на руки, отвёз к Стеклу, тот разбудил её ударом кулака и сделал что хотел. Стекло считал, что крики – несерьёзно, и что ей на самом деле нравится.

Салмон не знал, куда её везти обратно, и просто высадил на самой красивой набережной, и она пошла куда-то, тоже самая красивая, хоть и в синяках немного.

За карточным столом остались трое, им стало скучно, сложно и обидно, и однажды к Салмону пришёл какой-то новенький, с маленьким пистолетом.

– Нехорошо, дорогой. Надо платить, дорогой. Фалес говорил, что всё вода, но он был неправ, дорогой. Всё – расплата.
– Я вижу, ты приличный человек, давай решим как равные.
– Мы, дорогой, не равны, дорогой, у меня по архаике красный диплом, начал бы диссер, если бы не вся эта скотобойня. А ты, дорогой, недоучка, с четвёртого курса выперли.
– Ты сам недоучка! Сколько было Лакедемонидов?
– Восемь, и Тиндарей – дважды. А Атталидов?
– Пять.
– Шесть.
И выстрелил Салмону в глаз.

Салмон рассказал эту сказку Воозу, Вооз – Овиду, Овид – мне. А я повидал и царей, и зверей, и наполовину еврей, и знаю, что иногда пуля не пробивает голову, а застревает в ней, и можно выжить. Можно.

<-
Когда Салмон вышел из больницы, в глазу у него было два с половиной грамма античного серебра – быком внутрь, Медузой – наружу.
Пока он спал, настала слишком ранняя зима, и серебро в глазу совсем заледенело. Салмон коснулся монеты и засмеялся: это же что-то особенное – трогать распахнутый глаз.

Он продал половину скопленных монет, не поднимая глаз, купил квартиру в новостройке и пошёл охранять библиотеку – брали с неоконченным высшим.
Сидел у книг, надвинув капюшон пониже: кто в наше время смотрит в глаза, мало ли что там увидишь.
Газ, Перец и Стекло довольно быстро перебили друг друга, их царства поделили скучные люди без особенных дыр в душе. Салмон ходил с работы, на работу и думал: хорошо бы дописать диплом.

Однажды Салмон встретил Машу. Она была уже не такая красивая, потому что в ней побывал Стекло и ещё стало меньше маникюра и больше коньяка, паршивого. Она вернулась в магазин, работала в ночь и не узнала Салмона, потому что он был из сна про чужую жизнь, а она теперь жила своей, настоящей, единственной, то есть может, конечно, и нет, но некоторые вещи проще забыть намертво.

– Воды, – сказал Салмон. И Маша продала ему воды.
– Спасибо, – сказал Салмон. И впервые за долгие месяцы поднял глаза.
– Едрить! – сказала Маша. – Извините. Какая монетка. Вам там не больно?
– Нет, – сказал Салмон. – Мне хорошо. Можете потрогать.
– Страшная. Смешная.
– Это горгонейон. Он нарочно такой, чтобы зло окаменело от удивления и миновало человека. Так, во всяком случае, полагает Плутарх.
– Чё-то вы больно умный.
– Это просто моя монетка на счастье. Кстати, у меня дома много таких.
– Чё-то вы больно шустрый.
Салмон опустил глаза.
– Что вы делаете сегодня вечером?
– Ночь уже. Кончится – спать. А завтра в день работаю.
– Так я приду завтра.
– Так приходи.

И Маша стремительно улыбнулась, и Салмон подумал, что зуб можно и вставить, и даже серебряный, хотя, наверное, лучше без затей, достаточно будет и одного урода в семье.
<-


@темы: @прочитано

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Наконец-то я нашёл её.
Книга прекрасна, прекрасна!
Невероятная. Чёрно-белая. Теперь и моя тоже.



Разделите со мной мою радость )

@темы: @прочитано

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
***
Пришёл в концерт. Сел в стул. Стал в ыражацца...

***
Влас выдавил из хлеба глаз Давида

***
Ну нах, какой вы Хем, вы хам, Махно вы!

***
Румын Роман - ревнивец, врун и рохля.

***
Ильич царю: за ссылочку спасиб Вам!

@темы: @стихи, @одностишия

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Мы часто забываем в суете,
что человек всегда важнее строчек.
Опомнимся - вокруг совсем не те,
а жизнь на много месяцев короче.

И здесь не свет, и за чертою мрак,
и часто лжёт рифмованное слово.
Живём и умираем кое-как -
нелепо, наспех, жалко, бестолково.

И только дети, может быть, поймут,
как смыслы слов изменчивы и зыбки,
и приторочат яркую кайму
к подкладке серой жизни без улыбки.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
присницца вдрух кошмар и жуть
а можт обычный сон вер палны
мадьяры римляны и галлы
погладить делают ежу

а ты всё спиш и не поймёш
каких епох каких времён ты
почём дорожныя ремонты
и кто растлил нам молодёж

бредёш за квасом в гастрономь
а бредиш хлоркой да кефиром
довольный львом толстым и миром
и думаеш не экономь

на устрицех и гребешках
на одноразовых пакетах
вся хтонь в поэтках и поэтах
а орднунг кроецца в мешках

мешки все чорны как мазут
как предки пушкина невольны
(ты цензорь ждёш тут рифму «войны»
но нет тебе крамолы тут)

поэтки про любов поют
про бесов и мизогинию
разврат паэзь не заменил им
все гуси послаты на йух

пришла жена из модной спа
и нюхает в цветах настурций
уш вечер в дом пора проснуцца
а ты как бутто и не спал


@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Дыши со мной,
дыши июльским жаром
и летним освежающим дождём.
Дыши, как будто только что вбежала
в улыбчивое лузерство моё.

Дыши со мной,
дыши легко и сладко
во тьме ночной и в ярком свете дня,
шурши фольгой с молочной шоколадкой,
мурчи, ленись, и обнимай меня.

Дыши со мной
и думай о хорошем,
и береги от гибели цветы.
Стань для меня всех ближе и дороже,
дыши со мной, как можешь только ты.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
А вот не надо, не ищи
в хлеву изящного лорнета –
к зиме с весны готовим лето,
и мышь подпольная пищит
про апельсин и клавесин,
про то, как свеж закат и розов,
но стих укатан танком прозы,
и ФСИН с цепей спускает псин.
А Гамлет, слёз офельих для
всё знай себе бубнит и стонет:
трагедь идёт, а девка тонет,
не понимая ни-че-го.

В день именин особый шик
святого тиснуть на татуху,
но божье ухо к стёбу глухо,
и бородинский злой мужик
француза вилами проткнув
Кутузова под чарку славит.
И не Шекспир здесь балом правит,
но Достоевский держит кнут,
а пряник прячет от людей,
и мармелад – фамилья Сони.

И ночь от ночи всё бессонней,
и мышь пищит незнамо где.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Я помню эту сказочку: жила
принцесса в удалённом мрачном замке -
ни повара, ни пони, ни служанки,
дракон - и тот был списанным и жалким -
летать летал, а драться не желал.

Вы спросите: а где же женихи?
Где храбрые роланды-ланселоты?
Ужель им ради девы неохота
преодолеть чащобы и болота
и обнажить фамильные клинки?

Полкоролевства – это не пустяк,
и многие из жадности решались.
Но вечно обстоятельства мешали:
то снег, то дождь, то зной и слепни жалят,
то в карты проиграются в гостях

у местного лесничего, а тот
возьмёт в залог доспех, коня и сбрую…
Нельзя же, в самом деле, в глушь лесную
идти пешком в подштанниках, рискуя
в бою потом, как жалкий шкодный кот,

стоять перед драконом... Ей же ей,
принцесса верной гибели не стоит.
«Наивный рыцарь был зажарен стоя» -
аж дрожь берёт от этаких историй!
Приданое бы взял, но жизнь нужней.

Так всяк герой от подвига бежит -
не рыцарством, подштанниками пахнет.
Отваги ни в балладах, ни в сердцах нет.
И оттого принцесса в замке чахнет,
и пацифист-дракон поныне жив.

@темы: @стихи

неча на роршаха пенять, если vanish палёный


Меня позвали читать стишки
на съезд партии «Надежды России».
Чтобы звучало лучше и выглядело красивей,
меня нарядили в костюм невидимого пингвина.
Читал я заумно, неторопливо и длинно.

Надежды вяленько хлопали,
хлебали винище, трясли президиум.
Зачем они это делали –
не знаю, сами спросите их.

Потом кто-то бросил бутылку,
но в невидимого пингвина хрен попадёшь.

Затем в рядах делегатов начался повальный падёж –
то ли фетяска сыграла здесь роль Ахилла,
то ли троянцы оказались настолько хилы –
непонятно, но только к десерту,
к моим стишкам-пирожкам,
делегатов впору было раскладывать по мешкам
и выносить к месту сбора твёрдых и бытовых.

Самые стойкие меня материли,
отчего-то обращаясь ко мне на Вы,
но всё это дело
уже порядком мне надоело.

Я стянул через голову пингвинью одёжу,
с чувством бросил кому-то в рожу,
вышел, сел на третий трамвай,
и уехал выступать в дурку –
без гонорара,
за валерьянку и за микстурку.

Там меня любят, принимают за своего,
и готовы слушать с утра до ночи –
особенно если лекарства просрочены
не больше чем на год –
тогда они ещё ничего.



@темы: @стихи