ссети

Вконтакте – дно, и спам на дне.
Планктон, морепротух ты, что ли?
Нет одноклассников родней
чем те, кто бил нас в средней школе.

Подвинув в сторону фейсбук,
инста показывает зубы.
Тырнет... как много в этом зву
для сердца ру слилось в ютьюбы!

@темы: @стихи

---

околофутбола

тут данила сказал
давайте бить англичан
мочить от плеча в сортире и даже ногами
к англичанам у нас антипатия горяча
пусть своим языком нашу францию не поганят

не найдём англичан насуём французским врачам
таксистам дантистам марксистам местным бичам
или кто там ещё нам под руку попадёцца

а повяжут станем паясничать и кричать
што на нас косились и што теперь остаёцца
как не дать врагам суровый русский отпор

а топор войны мы зарыли а где не скажем

эти френчи лохи и эта хрень до сих пор
там работает в смысле отмазки и очень даже

кто со мною шагай вперёд и глаза не прячь
мы напомним европе про удаль российских наций

тут пришёл физрук и отнял у даньки мяч
и заставил потеть на брусьях и отжимацца

@темы: @стихи

---

февральский этюд

Поцеловав разбуженных детей,
ведём их прочь от кукольного быта.
Здесь гололёд, и в небо не взлететь.
И почта голубиная закрыта.

И писем нет, и некого спросить,
куда наш снеговик ушёл без шапки.
То вьюжит, то уныло моросит,
и воробьи взъерошенные жалки.

Здесь мглистый день меж завтра и вчера
мурлычет деткам небыли и были.
Здесь ангелы простужены с утра,
но грелки на дежурстве позабыли.

И холоден в берёзах спящих сок,
и падают десантницы-снежинки
на теремок - не низок, не высок -
построенный здесь кем-то по ошибке.

@темы: @стихи

---

декабристы

Декабрь. Сенатская. Мятеж.
Мы медлим, гордые позёры.
Страшимся крови и надежд,
гремим оружием казённым.

Знобит солдатиков в строю.
При них ли трусить нам, при них ли?
Артиллеристы, как в бою,
к стволам карающим приникли.

И - залп! Второй. Опять. Ещё.
Каре прорежено картечью.
И сердце давит горячо,
и не наполнить горло речью.

Теперь бежать, бежать к Неве,
где полыньи в разрывах ядер,
где гром расправы прогремел.
Бросать оружие, не глядя.

Сдаваться, после ждать суда.
Не спать, надеяться на милость.
И помнить, помнить, как сюда
свобода к неучам явилась.

Но недостойным не понять,
как жертвенник её бесплоден,
и как мертвы её поля,
где души вырваны из плоти.

Вот Кронверк. Виселицы тень.
И пятеро в позорных петлях.
Итог возвышенных идей,
которых мы лишились, медля.

@темы: @стихи

---

сделка

Продавец похож на булгаковского кота.
Говорит фамильярно: теперь вот и ты, братан.
Ну что вы за люди…

Ты подумай, тут можно последнее проиграть.
Товар невозвратный, как милая из ребра.
И скидки не будет.

На меня не косись, я обязан предупредить.
Решай, берёшь или нет, а потом иди,
пока не прижало.

Это как к тройке с десяткой чёрный король -
хищный блэкджек, где сгорает каждый второй.
И мне их не жалко.

Или, скажем, как пробовать ведьмин мёд -
после третьей ложки не вспомнишь родных имён.
Не сладко уже, противно.

Хотелось счастья задаром? Вот, получи.
Всё как положено: сертификат, ключи.
А теперь заплати мне.

@темы: @стихи

---

игрушечный жалкий нож, столовое серебро

Дана Сидерос
-Постскриптум-

Как же это возможно? - тихо бормочет Яша.
Нет, не может этого быть.

Мы толпимся вокруг, в смятении хмурим лбы.
Ох и скверный же день, и ладно бы день, вся наша
жизнь полгода назад скукожилась,
сорвалась да и полетела.
А теперь еще это тело.

Час назад оно было дедом,
безобразным, скрюченным, но одетым
по забытой моде - в ливрею, то есть останки ливреи.
Мы виновато смотрим, он на глазах сереет.
Перчатки, беспомощно белые,
когда-то белый жилет -
как последний мартовский снег
на нашей бедной земле.

Мы кроемся черти где,
должно быть, уже дней двадцать.
в Харьков нельзя, уехать пока нельзя.
Каждый успел хоть раз
придумать пойти сдаваться.
Откуда всплыл этот Яша?
Волнуясь и лебезя,
сулил пустующий дом:
"Застрелен прежний владелец,
он и не жил там, издалека владел.
Вокруг были дачи, да люди куда-то делись.
Разместитесь, отсидитесь.
Выломать дверь - всех дел".

Всех дел. Полоумный лакей
рванувший на нас из пыли -
игрушечный, жалкий нож, столовое серебро.
Пытался меня достать, но царапнул еле.
А я вот его достал - своим стальным, под ребро.

И вот мы стоим, час назад - офицеры,
теперь бандиты.
Где тут дворницкая? Может, целы
еще лопаты.

Как же это возможно? - всё стонет Яша.
Верно, ему лет сто.
Как он жил здесь, что делал?
Сам себе подавал пальто?
Он тогда уж, при господах, был трухлявый, дышал едва.
Ты иди уже, говорю, копать,
а не то
будем день тут с ним куковать.
Видишь, там одинокая яблоня, вот под ней.
По-людски похороним, среди корней.

Яша покорно идет
и бурчит под нос себе еле слышно:
Это вишня.

@темы: @стихи, @любимое, @прочитано

---

яблочко

...а снег летел, и город в полусне
морочился, как я намедни с ней
застрял в дверях - ни выйти ни остаться.
Пришла соседка слушать и глядеть,
варить бульончик на чужой беде,
травить недоцелованных констанций.

Сонм коммунальных душ пересчитав,
напротив каждой вывел «тьма, тщета».
Открыл окно и выпустил, не глядя.
Меж Лиговкой и Пушкинской бродил
(орла, тельца и льва искал, поди),
звонил подружкам, а явились б***и.

Зачем, судьба, ты ешь людей живьём?
Недожевав, ты мне вернёшь её:
так кроха-дочка яблочную мякоть
плюёт на скатерть маме и отцу,
и не идёт ни в школу ни под суд.
И некому то яблочко оплакать.

Дождусь её, разглажу, уложу,
спрошу, пришлись ли ножны по ножу,
и что нашла, и всё ли потеряла?
А за окном опять повалит снег,
погаснет свет, и город в полусне
забудется под белым одеялом.

@темы: @стихи

---

паводок

По берегам деревни загудят,
река раскинет рукава притоков,
сожмёт в объятьях лодки и утят,
и выплеснется в паводке жестоко.
А рыбаки подтянут поплавки
по щучьему веленью или злобе,
и выдохнут себя во тьму реки
без заявлений, жалоб и пособий.
Кто будет здесь - запомнит навсегда
снесённых свай недолгое прощанье.
Повсюду - смерть, вода, вода, вода.
утопленные козы и мещане.
Ищи себя, найди себя на дне -
в русалочьих сетях, в бурлящей бездне.
Ты - дань реке,
тем горше и больней,
чем жалобней,
напрасней,
бесполезней.

@темы: @стихи

---

алиби и палево

Ноябрь помнится нечётко,
наш земский врач, не чуя ног,
залип на женские трещотки
и мутной брагой занемог.

Никем не узнан и не послан,
от недолюбленности пьян,
кивал на алиби с начёсом –
мартышкин труд за три копья.

Хозяйку троллили подруги:
ты, Оль, на выдумки хитра –
любовнику спалила брюки,
разлила брагу в три ведра.

Засим прощай, давай без отчеств –
нам по хребтам, тебе синяк.
Пора из порчи вычесть почесть,
изгнать из баньки бесенят.

Ушли, крестясь, – одна, вторая.
Подругам зАвидно и жаль.
А брюки в печке догорают,
чтоб гость к жене не убежал.

@темы: @стихи

---

трубач

рука бойца колоть уста
ла батальон ушёл на запад
победа горестна пуста
а запах боже ну и запах

мы трупы в ямы волочём
кляня жестокости магриба
кровавый след за трубачом
как памятка: и нас могли бы

а солнце катится в пески
как голова с небесной плахи
и лунный сабельный изгиб
уже блестит в берберском мраке

и надо очерстветь и жить
как будто не было и боя
в чужой земле трубач лежит
с навек умолкшею трубою

@темы: @стихи

---

арьергард

Нас тут бросили, бро, и забыли,
оставили на развод.
Разведут –
и отчалим.

Наши жёны стреляли в себя навылет
из года в год.
Но и тут
откачали.

Молчим из вечной боязни
услышать «прикинь, свежо, -
паяц,
а накурен».

Взгляд привычно завязнет
в рекламе бикиньих жоп.
В глянце.
В гламуре.

Но от службы некуда деться -
стоим, стережём тоску
(смотрите ж,
не провороньте ж)

И воронка в сердце
засасывает Москву,
Китеж,
Воронеж.

Мы солдаты истин ненужных,
безоружные дураки:
прохоря
да портянки.

Ни с одним уставом не дружим,
пьём из луж и едим с руки.
До утра
не протянем.

@темы: @стихи

---

накануне

Ещё стоят без листьев яблони,
один лишь майский ветер дразнится.
– Что прочитать сейчас, друзья мои?»
– Читай что хошь, какая разница...

За всё хорошее и доброе
опять поэта бьют прохожие.
А тётки в окна смотрят кобрами,
ворчат «По шее, да по роже бы!»

Из носа кровь, в глазах кромешится.
Стихов наслушались, и явно им
так нравится, что руки чешутся
вломить за все хореи с ямбами.

Поэту не дожить до пенсии,
ему бы праздности и вымысла.
Да коньяка ещё – напейся, и
гляди, что там из сора выросло.

В моменты нравственного выбора,
нельзя юлить и малодушничать:
«Эй, мужики, мне на дуэль пора.
Меня и так убьют, как Пушкина!»

@темы: @стихи

---

улетая

Улетая, ищешь закладки в памяти,
что-то шепчет ангел-автопилот.
Близкий Бог всевидящ, всезнающ, праведен;
оттиск штампа в лётном листе лилов.

Город тихо меркнет, бледнеют линии,
от окраин тянет последним днём.
Ты восходишь к небу в морозном инее,
ты зачислен в воздух и заперт в нём.

Не понять – награда или возмездие
твой полёт в назначенной пустоте.
Но читаешь трепетно по созвездиям:
душам слишком тесно в скафандрах тел.

Ничего не жаль теперь и не надобно,
да и страшно было чуть-чуть, сперва.
Вот бы счастья всем, чтоб с небес упало, но –
люди станут счастье на части рвать.

А ведь счастье – лёгкое, легче пёрышка,
каждый миг един и неповторим,
Бог весь мир баюкает, как ребёночка,
и звезда спасательная горит.

@темы: @стихи

---

яблочные губы

Ну хорошо, допустим, поцелую...
Владимир Вишневский



Хрустальный гроб, и холодно, и сыро -
лежишь одна, ни женихов ни снов.
Пришёл к тебе, принёс вина и сыра,
прости, но отпуск дали не весной.

Твои богатыри стрельцами служат,
и Елисей женился на княжне.
А ты всё здесь, никто тебе не нужен,
и запах яблок вечности нежней.

Царь-батюшка от горя слёг, рыдает,
и в царстве мор, а говорят - прогресс.
Кто не гордится - тех огнём пытают.
Начальство бдит. А я куда полез?

Служивый дьяк Разбойного приказа, -
читал доносы, вешал, взятки брал,
гулял и девок портил, но ни разу
любви не знал дороже серебра.

Стою теперь над гробом, злой и грубый,
и думаю - а мне ли целовать
царёву дочку в яблочные губы,
таскать клубничку с царского стола?

Вот царский сын - тот целовал лягуху,
решил, дурак, что девица внутри.
А мне бы просто не хватило духу,
ведь я лихих растений не курил.

Но зря я, что ли, пёрся в эти дали,
искал пещеру, стражу подкупал?
Любовь важнее денег и медалей -
пусть даже дочка царская глупа.

Зачем она на яблоко польстилась?
Царица вон - лишь груши ела всласть.
Но нет, служанка грушей угостила -
и нет царицы, поменялась власть.

Красотку поцелую, счастья ради.
Герой ли, нет - пусть государь решит.
Довольно лютовать и петли ладить -
хочу любить, служить и просто жить.

@темы: @стихи

---

и все мы в нём актёры

Охочусь много дней подряд,
а время сна – раздумьям отдано.
С утра, неряшлив и помят,
стою с цветочницами Лондона.

Недавно Ватсон подходил,
любезничал с моей помощницей.
Я басом пенни попросил –
и доктор выдал (но поморщился).

Шумит столичная толпа,
но в ней преступнику не спрятаться.
Разгадан – стало быть, пропал.
Он сам придёт (не позже пятницы)

с татуировкой на руке
(трезубец, ворона пронзающий).
Попросит маленький букет
и хмуро отведёт глаза ещё.

И вот тогда - конец игре.
Я – Шерлок, лучший ум Британии,
никем не узнанный в тряпье.

Подайте пенни на питание!

@темы: @стихи

---

росчерки

не к печали но к радости
тишину ночей выбираем
обнимаем близких
доливаем наречий в стих

падают звёзды в августе
сверкают и догорают
и над озером финским
тают росчерки вечности

@темы: @стихи

---

ыыы

Солнце ходит над кремлями
от Тобольска до Москвы.
Разбегается полями
обезбоженная стынь.

Княжьи игрища всё гуще -
черви с пиками чисты.
Если в масть зайдёшь – получишь
терем, взятки и висты.

«Ыыы...» – мычит бродяжка.
Русский дух ложится тяжко
едкой прозой на листы.

@темы: @стихи

---

каждый город похож на гамельн, если крысы важней детей

Дана Сидерос
Большой заказ

"Здесь точно всё?" - он хмурится едва,
рассматривает слиток
и рукавом трясёт, из рукава
бесшумно лезет свита.
Бухгалтер наша сдерживает крик,
и мы ей благодарны.
А крысы на фургоне и внутри.
Он ржёт: "Проверка данных".

Когда последний хвост ныряет под
зелёный твид жилета,
он говорит: "Всё чисто, мчите в порт",
поглаживая флейту.

Все двигаются медленно, кто в чём
застигнут, кто-то в тёплом,
а кто босой, с мочалкой за плечом.
Но наши волонтёры
подвозят пледы, кеды, кипяток,
шатры к ночёвке ставят,
готовят,
и следят, чтобы никто
не выбился из стаи.

А он идёт,
не спит, не ест, не пьёт.
Смеётся, сука.
И вроде дует - только звука нет,
не слышно звука.

Бойцы смеются тоже, их ведут
как будто и не ноты,
а искры детских снов: мальки в пруду,
и мамины компоты,
и пыльная полынь в полдневный зной,
и запах канифоли,
и папа послезавтра выходной:
"ну, за грибами, что ли?".
Лампадка бабушки, опять больной живот,
ломтей арбузных блюдо.
Мелодий нет,
но армия идёт.
Марш по домам отсюда.

А та, что, как у шведского стола,
тут жрёт, не прекращая,
услышит завтра:
”Бабка, ты бы шла.
Питайся овощами".

@темы: @стихи, @любимое, @прочитано

---

может быть, этот мир получил сполна

Дарья Христовская


Что вы молчите, Долли: война, война...
С вечера тихо, и это хороший признак.
Что вам теперь молчать - становитесь на
Ваши колени, шепчите "ныне", шепчите "присно",

Может быть, в дальнем море замрёт волна,
Вашему шепоту горячечному покорна,
Может быть, этот мир получил сполна,
Вы помолились бы, и стало бы всё спокойно.

Слышите, Долли, цикады, пустой зенит,
Слышите, как всё затихает, точно
Спящий ребёнок; тянется и звенит,
Девочка, мне и без ваших молчаний тошно.

Что вы молчите, Долли, о чём, о чём?
Ранней весне, что склоняется над ручьём,
Больше к обеду не переменить наряда...

Что вы молчите? В поле растёт трава,
Ночь вступает в свои права,
С вечера ни одного снаряда.

@темы: @стихи, @любимое, @прочитано

---

железная до

За нами только дым, он горек и нечист.
Локомотив ревёт, и рельсы стонут глухо.
Добавь нам ход до ста, усталый машинист.
Сотри с лица печаль, и копоть с мочки уха.

Прожектор режет ночь, стучат колёса в такт,
проносятся мосты, развилки, полустанки.
Так пусто здесь во тьме, и безмятежно так,
как будто мы во сне, и видим мир с изнанки.

Всё в угольной пыли, и топка горяча,
а кочегар чумаз, злословен и похмелен.
Куда мы? – вот вопрос, мне нужно отвечать,
и я кричу в ответ, но слышно еле-еле.

Нам не сойти с пути, но путь наш недалёк.
Уже неважно всё – все грузы, вёрсты, рейсы.
Мы разгоняем ход и тратим уголёк.
За нами – только дым, и стонущие рельсы.

@темы: @стихи