неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Будильник, сука, в ухо верещит:
вставай, вставай, работай, бля, работай.
В кастрюле подмороженные щи,
в айфоне отмороженные боты.
Чуть свет из дома, а вернёшься – ночь.
В ледышках брови, смёрзлась даже маска.
Друг обещал твой гроб нести помочь,
да вот подвёл, и помер перед Пасхой.
С обидой скажешь: Ваня, ты чего,
мы ж сговорились к девкам на Фонтанку,
а ты такой втянул в себя живот,
и похер всё тебе, как танцы танку.
Уронишь рубль, и выпадет орёл,
не дашь упасть в сугроб соседке Маше.
Ворона «nevermore!» в лицо орёт,
а дворник Алишер лопатой машет.
Синоптик врал, заврался и устал.
Летят с карнизов мёрзлые зубила
и бьются под ногами, как хрусталь.
Ты думал – всё, но снова не убило.
И вдруг звонят: пройдите соцопрос!
А как вам ЖКХ? А власть? А Путин?
А к злу склоняетесь?
Да б****, я за добро,
но скоро нечем радоваться будет!
– Спасибо, гражданин! – благодарят.
Всех благ, законных снов и доброй ночи!
И, кстати, скоро выборы царя.
Ваш голос очень важен. Очень, очень.
вставай, вставай, работай, бля, работай.
В кастрюле подмороженные щи,
в айфоне отмороженные боты.
Чуть свет из дома, а вернёшься – ночь.
В ледышках брови, смёрзлась даже маска.
Друг обещал твой гроб нести помочь,
да вот подвёл, и помер перед Пасхой.
С обидой скажешь: Ваня, ты чего,
мы ж сговорились к девкам на Фонтанку,
а ты такой втянул в себя живот,
и похер всё тебе, как танцы танку.
Уронишь рубль, и выпадет орёл,
не дашь упасть в сугроб соседке Маше.
Ворона «nevermore!» в лицо орёт,
а дворник Алишер лопатой машет.
Синоптик врал, заврался и устал.
Летят с карнизов мёрзлые зубила
и бьются под ногами, как хрусталь.
Ты думал – всё, но снова не убило.
И вдруг звонят: пройдите соцопрос!
А как вам ЖКХ? А власть? А Путин?
А к злу склоняетесь?
Да б****, я за добро,
но скоро нечем радоваться будет!
– Спасибо, гражданин! – благодарят.
Всех благ, законных снов и доброй ночи!
И, кстати, скоро выборы царя.
Ваш голос очень важен. Очень, очень.