неча на роршаха пенять, если vanish палёный
Дневниковые люди форматируют жизнь в слова:
вот строчка, вот точка, вот ручка, вот голова.
Голова переполнена, ручка почти пуста.
Дневник всё стерпит, но Боже, как он устал.
Устал от событий, заметок, стихов, имён.
Устал разделять суету и тщету времён.
В нём каждая запись не дольше суток нова.
Дневниковые люди надеются на слова.
Эти строчки и точки печали печать хранят:
за надежду и веру здесь судят, любовь моя.
Дневники много знают, и судьбы их нелегки:
Дневниковые люди нередко жгут дневники.
вот строчка, вот точка, вот ручка, вот голова.
Голова переполнена, ручка почти пуста.
Дневник всё стерпит, но Боже, как он устал.
Устал от событий, заметок, стихов, имён.
Устал разделять суету и тщету времён.
В нём каждая запись не дольше суток нова.
Дневниковые люди надеются на слова.
Эти строчки и точки печали печать хранят:
за надежду и веру здесь судят, любовь моя.
Дневники много знают, и судьбы их нелегки:
Дневниковые люди нередко жгут дневники.
Был у меня 20 лет назад бумажный дневник, а в нём, конечно, стишки.
И остались мы как-то на даче без туалетной бумаги. Ну, что делать.