Вот и лето кончается, солнцем прошито навылет,
а тебе несмеяны наплакали, волки навыли.
От похмелья с утра не умрёшь, лишь чуть-чуть омертвеешь.
Мысли бьются как блюдца, как доски скрипят половые,
и не вынести их, и не выбросить из головы их.
Что могла - берегла, а теперь раздавай, что имеешь.
Брют по ноль двадцать пять (кое-как наскребаешь на диптих),
и шагаешь в кино как Марлен прости господи Дитрих.
До сеанса посмотришь ещё два десятка анонсов.
В каждой сцене - добро с кулаками, кровавые игры.
Но допьёшь и задремлешь, и вот уже финиш и титры.
И в вотсапе не сплетни теперь, а сплошные доносы.
На полях дневника подсыхает слезинка-ремарка.
Ах, Марлен, вот за что вы тогда полюбили Ремарка?
Ваши чувства опошлили завистью злые паяцы.
Тут кому обелиск, а кому - триумфальная арка.
Кормишь белку с бельчонком в аллее безлюдного парка,
и себя приучаешь
не ждать,
не жалеть,
не бояться.