Сочельник тих и тягостно бесснежен.
И – редкость – в небе полная луна.
Свеча желтеет за стеклом окна.
Мир дышит реже. Реже, реже, реже.

Стрела моя, где жребий свой я встречу?
На травах льдинки, как на мне грехи.
Лишь изо льда я делаю стихи.
Их триста здесь, но ни один не лечит.

Стрела моя ушла и не вернулась,
в полях печальных разве что сова
сумеет ночью разглядеть слова,
которыми разлука обернулась.

Стрелок замёрз, но птица не взлетела,
за много миль отсель её постель,
гнездо её, прекрасный Тинтагель.
И я не с ней... Не с ней, мой друг Лонгфелло.

Пуста надежда, и в колчане пусто,
и звери выжидают, замерев.
Всё – только сон декабрьских дерев.

Где ты, мой долг,
разбившийся о чувства?