Декабрь. Сенатская. Мятеж.
Мы медлим, гордые позёры.
Страшимся крови и надежд,
гремим оружием казённым.
Знобит солдатиков в строю.
При них ли трусить нам, при них ли?
Артиллеристы, как в бою,
к стволам карающим приникли.
И - залп! Второй. Опять. Ещё.
Каре прорежено картечью.
И сердце щемит горячо,
и не наполнить горло речью.
Теперь бежать, бежать к Неве,
где полыньи в разрывах ядер,
где гром расправы прогремел.
Бросать оружие, не глядя.
Сдаваться, после ждать суда.
Не спать, надеяться на милость.
И помнить, помнить, как сюда
свобода к неучам явилась.
Но недостойным не понять,
как жертвенник её бесплоден,
и как мертвы её поля,
где души вырваны из плоти.
Вот Кронверк. Виселицы тень.
И пятеро в позорных петлях.
Итог возвышенных затей,
которых мы лишились, медля.