Королева не в духе, королева опять не в духе -
подобравши юбки, анфиладой залов бежит.
За ней летят фрейлины и встревоженные пажи,
словно разъевшиеся от безделья мухи.
Мухи перебирают лапками и жужжат:
не видали такого с прошлогоднего мятежа,
когда что ни день, то всё виселицы и казни.
А теперь бы с чего - то бал, то народный праздник.
Может, румяна с помадой не привезли?
Или Его Величества новая фаворитка,
как всегда поначалу, раздражает и злит? -
ногой не растопчешь, поди, не бумажная маргаритка.
Может, лето не радует? Примерка наряда не задалась?
Или придворный художник портрет испортил?
Что с этой сукой не так? То ли кажет власть,
то ли лютик опять цветёт на теннисном корте?
Королева думает – до чего же противно всё -
все эти рыла, слащавые и пустые,
скучная проза, сонеты, стихи Басё,
даже театр – и тот уже опостылел.
Принцы, принцессы – дети сведут с ума,
если их не пристроить к иезуитам.
Опять же погода: то ветрено, то туман,
симфония бурь и бессолнечных дней сюита.
Король на охоте – читай, у придворных шлюх
(не заразился бы, лекари не всесильны).
Боже мой праведный, я не живу, а сплю.
Дай мне проснуться во всей красоте и силе.
Выпиздить фрейлин, прогнать из дворца пажей,
отравить, наконец, супруга, и стать вдовою -
мудрой и справедливой – никаких уже мятежей,
Господи, я уже не зову тебя, просто вою.
Прости меня, я ведь женщина, я сосуд греха -
вот молюсь и не знаю, чего от тебя хочу я...
Стоп, истерики в сторону, не к лицу мне теперь вздыхать.
Я сама себе лекарь, я молча себя врачую.
Королевство - любимый ребёнок в моих руках,
а король – лишь к короне сменная принадлежность.
Я нежна и прекрасна, походка моя легка,
а рука тяжела.
Но главное – это нежность.