Захожу в читальню.
Дайте - говорю - что-нибудь почитать.
Отвечают: мы тут не вам чета -
что-нибудь не читаем,
всякое разное, что ни попадя,
и книги невеждам не выдаём.
А у самих – окна в копоти,
и грязи по самое ё-моё.
Хоть полы бы помыли, что ли.
Спрашиваю:
- Где тут у вас,
в вашей вечерней школе,
ведро и швабра? И лучше бы даже с тряпкой.
Можно, я тут у вас приберусь?
Отвечают с презрением: - Ну и гусь!
Позовите ему уборщицу тётю Варю.
Тут я бледнею, туплю, и злюсь -
делаю напоказ нелепую харю -
даже не харю уже, а харищу –
и говорю им: - Меня, гуся,
Сельма Лагерлёф прислала, товарищи:
просила выучить читать по складам,
приобщить к просвещению и его плодам,
помочь отличить Лорку от Лотмана,
и Драйзера от Друзя.
А я вам пока помою полы,
вымету все углы,
и стёкла почищу, чтоб было хоть что-то видно.
Сделали вид, что противно им и обидно.
А лица у всех – как у Бродского при вручении Нобли:
пафос и элитарность, но вместо шёпота - вопли.
Гляжу на них, на начитанных, и думаю себе: - во, блин,
обломно зашёл я за книжкой...
Короче, вымыл я им окна все и полы,
наслушался порицаний и всякой прочей хулы,
вернул тёте Варе швабру, и тряпку, и хлорную "Белизну".
Насилу потом от них улизнул.
Так и не выдали мне на руки печатных изданий,
теперь вот в дверях стою
и думаю: не по Сеньке шапка, не по погоде сани,
пусть ихние книжки читают сами.
Придётся мне написать свою.