софи считает до пяти

Тюремный ужас красным вызрел.
Ревком дворянок не щадит.
И, выходя к стене под выстрел,
Софи считает до пяти:
(один) и нет венца иного;
(два) дня в застенке без вины;
(три) сердцем вышептанных слова;
(четыре) шага до стены;
(пять) мёртвых дев в углу кровавом…

И выстрел множит боль на тьму.
И гильза отлетает вправо,
уже не памятна уму.

@темы: @стихи

---

маргарита

булгаковский котик смотрит на маргариту
с неодобрением и укором -
сколько ещё ты будешь
летать на шабаши
с этим блядским (извини, вырвалось)
азазельим кремом
от унылого ива роша?

маргарита в ответ раздевается и парит над
переходом и светофором
над копотью улиц
думает надо же
крем работает всё разгладилось
этим летом
я просто дьявольски хороша

а москва свивается кольцами
звенит трамвайными колокольцами
чихает убийцами управленцами богомольцами
и шепчет рите
лети-ка ты в питер
моя душа

@темы: @стихи

---

пари

а в покровской больничке
меня шарашили электрическим током
как бы лечили
типа вылечили

теперь у меня на груди ожог
от дефибриллятора
ровный сердечный ритм
и хорошее настроение

ещё б не хорошее
когда током бить перестали

а один молодой кардиолог
из москвы
поспорил год назад
со мной на литруху виски
что я не доживу до пятидесяти

я и не дожил
пока

ещё долго мурлыкать
верить в победу
отоваривать выигрыш

но вот ведь беда какая
кардиолог в марте
умер от пневмонии

и хрен я теперь получу
с покойника свой вискарь
даже если выиграю пари
(что не факт)

буду пока пить бехеровку
ибо нехер
спорить кто выживет
кто умрёт

время покажет

@темы: @стихи

---

потусторону ипоэту

в зазеркалье весь город вывернут
из привычного вычитаем
в магазины заходят с выхода
телефоны с конца читают

и улыбки фасадов кажутся
нарисованными на стёклах
и грядущих сумерек кашицу
вечер пробует ложкой тёплой

а по эту сторону правильность
на которую мир нанизан
никогда-никому-никабельность
и ни кролика ни алисы

@темы: @стихи

---

танька и женька

«Желаю счастья, милый друг,
на фронте личном и наличном» -
строчит Онегину в Фейсбук
Татьяна, потирая личку.

Но наш Евгений не герой,
и Ленский как-то зря застрелен.
Нет духу взяться за перо,
едва в поэзию поверив.

Татьяна счастлива в Москве:
муж генерал и взятки сладки;
ведёт левретку гадить в сквер,
пусть не вольна, зато в достатке.

Онегин думает «люблю»,
а пишет «дура Вы пустая».
Сидит в грустях, повесив клюв,
колечки дыма в ночь пускает.

«Когда б Владимир не погиб,
он мог бы стать большим поэтом» -
станком сбривая шерсть с ноги,
Татьяна думает об этом.

Онегин мрачно хмурит лоб,
забыв про девок и пирушки,
и ищет на Авито гроб,
пока не видит папа Пушкин.

@темы: @стихи

---

из городов, где правит суета

Из городов, где правит суета,
осенние уносят электрички
бродячих эльфов, к холоду привычных, 
сверяющих сезоны по цветам.
И где-то там, в медвежьих уголках,
где водятся ещё на воле феи,
и каждый сон их сказками навеян,
и вольный шум лесов не умолкал -
там будет всё, как было до людей,
до их дорог, домов и интернета.

И маленький народец верит в это,
не доверяясь нашей суете.

@темы: @стихи

---

полковник

Давно завяли незабудки,
и только опиумный мак
цветёт окрест собачьей будки.
И пёс рычит, а съесть - никак.

Казачка поит из корыта
детей, гостей и поросят.
И тема трезвости закрыта
допрежь всю степь не оросят.

На голове растёт фуражка,
дают побеги сапоги.
Беги к полковнику, дурашка,
да застрелиться не моги.

Полковник девок к пулемётам
нарочно ставит в самый зной:
с похмелья пленных не берёт он,
а пьёт за палисад резной.

Не то, чтоб армию любили,
но на обоях рабстолов -
всегда Будённый на кобыле
в оправе сабель и стволов.

Полковник девку не обидит,
но всё одно пойдёт под суд:
спит пулемётчица в корыте
и поросята грудь сосут.

@темы: @стихи

---

эльсинор

Эльсинорский омут, где жили черти
(или кто похуже) - зарос, зачах.
Сплетник-ветер флюгеры смыслов вертит:
не сойдя с ума - не постигнуть смерти,
а сойдя с ума - не найти врача.

Месть кровавит августы и апрели,
доверяясь искренности меча:
лицедеи выпили и допели;
датский принц грустит по ручьям форельим,
по офельим выбеленным плечам.

Эльсинор шекспирен, зловещ, гранитен.
По героям кровь (или грим?) течёт.
Фортинбрас придёт, чтобы хоронить их.

А редактор скажет: «НЕТ, извините»,
и добавит: «аффтар, пеши исчо».

@темы: @стихи

---

пиковая дама

Наверное, игра не стоит свеч.
У прошлого не выиграть, пустое.
Но как понять, чего теперь мы стоим,
и надо ли последнее беречь?

Вот карты на столе. Последний шанс.
Все замерли, дыханье затаили.
Победа против краха. Или-или.
Блажен, кто карт ни разу не держал.

Здесь к тройке - всё, к семёрке всё вдвойне.
Как будто на безжалостной войне
дрожит рука, и словно струны нервы.

Там будет туз, я знаю, мой черёд.
Но Чекалинский даму насмерть бьёт,
и говорит «Вы проиграли, Германн».

@темы: @стихи

---

евангелина

Когда она появилась на свет,
мама хотела назвать её Евой,
а папа хотел - Ангелиной.

Никто не желал отступиться,
никто не смог уступить.

А маленькая Евангелина
из колыбели
смотрела на мир,
полный противоречий
и непримиримых позиций,
и думала:

вот мои мама с папой -
они не хотят детей.
они хотят,
чтобы мир исполнял их желания.

Им, вообще-то, 
не надо иметь детей. 
Вот разве только меня,
ведь я - уже здесь.

И я помню своё настоящее имя.

Моё имя - Мир.

@темы: @стихи

---

черновики

Рядами букв тесны черновики,
пытаются стихами стать стишата.
Планктон наитий цедит рифма-кит,
и вечность до удара сердца сжата.

Черновики… То выплеснут орду,
то мор чумной, то вдруг играют в фанты:
пожар в пруду, морозный день в аду,
Троянский слон, Суворов через Анды…

Но иногда из сумрачных глубин
к тебе всплывает кит с китёнком-строчкой.
И строчка в строй встаёт, и строй един.
Ты пишешь чистовик, ты ставишь точку.

Сглотнёшь слюну: нежданно повезло.
И выдохнешь, и будешь жить, как прежде.

Но мойры ловко стянут нить узлом,
и станут ждать, когда им скажут «режьте».

@темы: @стихи

---

голуби

Под перезвоны трамваев и детский крик
в сквере горстями швыряет худой старик
хлебной картечью по уличным голубям –
жалея, но не любя.

Сколько вас здесь, тёмно-серых голодных тел…
Тот, кто вас создал – чего он от вас хотел?
Вечно шажочками, мимо машин, людей –
о, где ваши крылья, где?

Хлеба не хватит на всех, и за крошки - бой:
к чёрту любезность, любого теснит любой,
слабых сметая ударом крыла-плеча -
урвать бы себе сейчас. 

Видя всё это в обыденности прицел
Как пустельга, выбираешь мотив и цель.
Сердце инстинкту противится: не убей.
Особенно голубей.

@темы: @стихи

---

почти романс

Нежна, легка, неосторожна,
бесстыдна, холодна, горда -
как мне понять тебя возможно
хоть иногда, хоть иногда?

И всё, что снилось этим летом -
всё стало явью в этот раз.
Как мне сказать тебе об этом
без громких фраз, без громких фраз?

Любовным дышим непокоем,
бежим сердечной тишины -
мы Божьей тронуты рукою,
и прощены, и прощены.

В плену у слов и умолчаний
я жду возможности любой
окончить эти дни ночами
вдвоём с тобой, вдвоём с тобой.

@темы: @стихи

---

хаски в касках

Когда сам чёрт на ладан дышит, и баррель серы не продать –
залётные, как Бэтмен, мыши тишком разносят благодать.

Корабль «Прогрефс» прогрет на вылет, и бурлаки впряглись в гужи –
как хаски в касках, деловые; простые, как карандаши.

Шугают белок понятые, оцеплен космодром Песец,
блестят медали, как влитые, на соплах пламенных сердец.

Где танк продашь, где танкер купишь (швартуйся поперёк реки).
Когда врагам покажешь кукиш – беги, товарищ Гамп, беги.

А в женском клубе «Ум и горе» считают дятлов и козлов.
Читают слово на заборе – ну, точно, писано назло!

И героиня, полагая, что летописцы промолчат,
без красной шапочки, нагая, купает сереньких волчат.

@темы: @стихи

---

маркс энгельсу говорит

Маркс Энгельсу говорит:
Фридрих,
теперь я буду звать тебя Фрицем –
краткое имя всегда бодрит,
и быстрей дозовёшься,
как говорится.

Напишу три тома заумных словес –
про металл,
про кидал,
или там капитал, к примеру.
Пролы слишком бесправны,
но мы с тобой не собес,
и помочь им всем
не осилим уже, наверно.

Вот представь,
что сейчас
в каких-нибудь Дальних Няшках –
в Гаване?
Констанце?
Сантьяго?
Дели?
Симбирске? –
растёт неприметный серьёзный мальчик:
он не играет в мячик,
не мучает кошек –
он ждёт,
и считает риски.

Пройдут годы,
и этот бесёнок вырастет в беса –
будет лысым, картавым
(неважно, не в девках счастье),
станет водить народы дремучим лесом,
а народы и рады
в безделье принять участие.

Потом он ещё возьмёт себе псевдоним –
чё-нить смешное,
как наш полковник фон Ленинг.
Не надо и флейты –
миллионы пойдут за ним.
Но это от лени, Фриц,
это всё от умственной лени.

Потом война.
Пшено по талонам.
Тупик.

Потом он умрёт,
и из беса сделают бога.

А из нас апостолов.
Не смейся Фриц,
не тупи.

Так всё и будет, Фриц,
подожди немного.

@темы: @стихи

---

юродивые

Пепелищем горьким бредя к святыням,
вспомни братьев - правда ли нужен ты им?
Им бы только благость, алтарь да свечи
до последних дней, до утраты речи...

Запоют юродивые волхвами:
не тимошка бог, он следит за вами!
Вековечный бан за духовный вывих:
возлюбите ближних, не ели б вы их.

Аз есмь царь, а вы - токмо божьи воши! -
человечья глина в сакральный обжиг.
Сберегая древо, рубите сучья:
не по духу сын, а отродье сучье.

Свальный грех смиренным постом искупим,
но раскольный люд мы сжигаем в срубе.
Не убий блюдём, не прелюбодействуй,
а вот книги светские суть злодейство.

Кто читал Ристотеля - сядет на кол.
Дурачок Антипка на дыбе плакал.
Окормленны души не знают ада.
Не видали счастия - и не надо.

Но когда убийц призовут к ответу -
каждый будет мямлить про веру эту:
мол, грешил и каялся, не взыщи же.

Только суд всё ближе.
Всё ближе.
Ближе.

@темы: @стихи

---

не вернулись

Город казался небылью, растворённой в зыбком вчера -
подряд холодные утра и тревожные вечера.
На рассвете молча глядели на бледнеющий серп Луны,
а потом обходили сопку через ельник и валуны.
Пробирались болотом, где до нас никто не ходил:
северный путь был страшен, а южный непроходим.
Мы почти дошли, но нарвались на них в лесу:
не передёрнув затворы, оказались лицом к лицу.

Мы их всех положили, но и сами мы не стоим -
все лезвия в красном, и никто не уйдёт к своим.

Я сижу, весь вымазан кровью, как в беспамятном страшном сне,
где майор как будто бы дремлет, но на веках не тает снег,
где лежит балагур Серёга, вдруг притихший и неживой,
где Марат напоследок молится, умирая от ножевой.
Ничего теперь не исправить, никого не вернуть назад.
И уже никому об этом не получится рассказать.
Мы все останемся здесь, мы теперь уже не враги -
мертвецы всегда забывают, кто, когда и за что погиб.

А потом придёт эта девочка, любопытная, как лиса,
и подумает - столько шли сюда, а погибли за полчаса.

@темы: @стихи

---

колечко

Всё забудет, за письма дурацкие извинит
(запечатал в конверт и последнее отослал ей).
Золотое колечко подпрыгивает, звенит
в переулочках угличей, рыбинсков, ярославлей.

Размывая ненастье, к которому так привык,
из родства на раз-два утекает вся кровь-водица.
Кто юнцом захлебнулся в холодной любви Невы,
тот едва ли ревнивице Волге в мужья годится.

Где-то вдовы-вороны клюют городскую тьму,
закатилось колечко под чей-то чужой порожек.
Сердце бьётся ровнее, и снова верно уму.
Память дорого стоит. Забвенье - стократ дороже.

@темы: @стихи

---

вспоминай, моя радость

Вспоминай, моя радость, туманное побережье:
корабельные сосны, нетронутые луга.
Страшно верить памяти - и потом, и сейчас, и прежде.
Но удавка беспамятства так тягостна и туга.

Вспоминай янтари и пасмурные агаты,
платья из шёлка и пули из серебра.
Выкупить тебя не получится, а когда-то
ты мне стоила всего одного ребра.

Вспоминай, любимая, проклятья и укоризны,
доносы, судилища, старательных палачей,
спицы жестокости, на которые мир нанизан
(если слово «мир» уместно здесь вообще).

Наша надежда сбежала последним рейсом,
стала легендой, апокрифом, шепотком.
А кому-то - колоколом,
но, сколько в него ни бейся,
мне уже не вспомнить -
по ком он звонит, по ком?

@темы: @стихи

---

оченьличноеписьмо

Мудрый и вечный Бог,

если ты слышишь меня ещё –
помоги мне расставить правильно запятые.
Расскажи, кто стоит у меня за каким плечом,
и зачем на берег выбрасываются киты, и
можно ли их от этого уберечь –
ведь они страдают и гибнут,
пока я от гимна глохну
(мне не нравятся гимны,
но сейчас не об этом речь).

Сделай что-нибудь,
чтобы птицы не бились в окна,
чтобы самолёты не падали никогда-никогда,
чтобы не болели дети, а бабушки жили долго,
чтобы не текли батареи в январские холода.
Убереги нас от рака, и зайку ещё от волка.
Накорми голодных, вразуми безумцев и дураков
(про дураков не запамятуй – слишком часто я сам таков).

Накажи того,
кто у деда Тёмы крадёт дрова,
закрой насовсем «Дом-2»,
помоги врачам и спасателям,
раскрой заклинивший парашют –
и я отдам тебе моё сердце.

О счастье я уже не прошу.

@темы: @стихи